Аристарх Павлович Оболенский, биолог. Сам как редкий заморский цветок. Или тропическая бабочка. Пиджачок клетчатый, платочек на шее, улыбается идеально выбеленными зубами. Коренной вольногорец. Согласно данным Николая Петровича, женат на молоденькой танцовщице. Интриган? Скорее щеголь, сноб. Хотя, собственно, письмецо накарябать мог.
Владлен Амбаров, литератор (отчество от всех старательно скрывает). Закончил аспирантуру питерского университета. Харизматичен, молод, чертовски красив, энергичен. Волосы черные, кудрявые. Глаза черные, круглые. Склонен к эпатажу, театральности. Встал, громко отодвинув стул. Паузу выдержал. Представился: «Не Бенкендорф и не Уваров, а доблестный Владлен Амбаров». Речь витиеватая. Говорит как пишет. За эпитетами и метафорами истинные мысли не разберешь. Мог? Этот, конечно, мог. Вполне. Причем не ради конкретной выгоды, а просто для лицезрения театрального эффекта. Но только вот сидит он ближе всех и вряд ли стал бы писать подметное письмецо у нее под самым боком. И еще: неясно, каким ветром этого античного полубога в Северное Заречье задуло. Не иначе как Борей подсуропил.
Василий Гаврилович Кудюмов, историк. Великорусский основательный череп, не скованный волосами. Видать, Бог за мудрость лба прибавил. Мясистое лицо как топором вырублено. Когда смеется, кадык ходит как поршень. Вспомнив, что кадык еще называют Адамовым яблоком, Маргарита испытала некое щемящее чувство, не удержав свое воображение от создания картинки: как Адам подавился яблоком, полученным от Евы. Усилием воли прогнала глупые мысли о яблоке, застрявшем в горле, и продолжила деликатное изучение Кудюмова. Под пиджаком не обычная рубашка, а косоворотка. Очевидно, толстовец. Оттого, наверное, и переехал из Москвы в провинцию – поближе к народу простому, незалаченному. Осталось косу в руки – и в чисто поле. Постоянно улыбается, обнажая мелкие острые зубы, пару раз по-свойски подмигнул. Это в какой-то мере радует. Но во взгляде есть что-то крапивистое, готовое ужалить, укусить. Не исключено, что это только показалось. Как говорится, у страха глаза велики. На всякий случай решила быть с ним осторожнее. С ролью каверзного интригана справился бы легко. Вот только зачем это ему?
Поиски «преступника» получались абсолютно бесплодными. Любой мог быть на месте коварного письмотворца, но очевидного, лежащего на поверхности мотива не было ни у кого. Дальше изучать соратников по педагогическому цеху не было никакой душевной и физической возможности. Но самое досадное было вот что. На всех коллег стала как-то сама собой лепиться маска коварного, хитроумного врага. А вот это недопустимо. Лучший способ испортить отношения – начать думать о человеке плохо. Тот самый случай, когда взаимности долго ждать не придется.
Катастрофически захотелось глотнуть свежего, очищающего воздуха. Решила незаметно ретироваться. И случай опять-таки представился. В тот момент, когда зал дружным