Вспомнив о ней, Лаврентий заспешил на вокзал.
Он повторил тот путь, который проделал в десять лет. Только на сей раз ехал не зайцем.
Вокзал показался ему маленьким и мрачным. Не таким, как раньше. В детстве здание виделось Лавру огромным и почему-то напоминало дворец. Наверное, из-за сводчатых окон и высоких потолков. Или из-за люстры в центральном зале, многоярусной, блестящей.
Лаврентий подошел к справочной, спросил про Маришку.
– У нас такая не работает, – ответила женщина удивленно.
– А она вообще жива, не знаете?
– Понятия не имею…
И Лавр направился к бараку, где провел чуть ли не лучшие дни своей жизни. Каков же был его ужас, когда оказалось, что на том месте высится трехэтажный универмаг.
Лаврентий вернулся на вокзал. Собрался в Москву, так как не надеялся найти Маришку. Более того, он только сейчас понял, как глупа его затея. Пока сидел в ожидании электрички, к нему подошел мужик бомжеватого вида. Не сразу Лавр узнал в нем бывшего соседа Маришки.
– Сигаретки не найдется? – проблеял тот.
Лавр не курил, но решил купить мужику пачку «Примы». Сунув ее в руку алкаша, он спросил:
– Ты ведь в бараке жил за вокзалом?
– Ну?
– Когда его снесли, вам квартиры дали?
– Ну.
– Где?
– Ну…
Лаврентий чуть тумаков мужику не надавал. Но сдержался и терпеливо объяснил, что ему надо. Поняв, кто перед ним, пьяница поднял радостный крик:
– Семка, это ты? Ну надо же… Здоровый стал! А пятно-то твое где? А, вон оно, под козырьком… Вот я тебя и не признал!
– Жива она?
– Да, жива! Мы с ней опять по соседству. Через стенку. Всю жизнь мы с ней бок о бок. С малых лет…
– Она всегда была такой?
– Дурочкой-то? Не. В нормальную школу пошла. И училась хорошо. Хотя семья у нее была дрянная. Отец вообще мразь. Из-за него Маришка дурочкой стала. Он ее, первоклашку, изнасиловал. Тогда она умом и повредилась… – Пьяница вздохнул тяжело. – Жаль Маришку. Хорошая она…
– Почему она больше тут не работает?
– Добираться далеко. Мы теперь на выселках. Проводить?
– Проводи.
– Только с тебя портвешок.
Лавр, конечно, пообещал.
До нового микрорайона они ехали на автобусе. Все дорогу сосед болтал (и проболтался, что именно он заложил его участковому), а Лаврентий думал: куда я приперся? Зачем? Мог бы просто уехать в ближнее Подмосковье, снять себе жилье подешевле, а не тащиться за двести километров…
Доехали до конечной, вышли. Через пустырь прошагали не меньше километра. Остановились у трех стоящих на отшибе домов. В среднем и жила Маришка.
– Первый этаж. Квартира три, – сообщил пьяница и протянул свою трясущуюся руку, чтобы получить денежку на портвейн.
Сунув ему пятерку, Лаврентий пошел к подъезду.
У Маришки было не заперто.