И услышал.
– Он великий, великий – можешь мне поверить.
– Да ну? – сказал я.
– Поступки великие, потому и человек великий.
– Интересно.
– Я говорю не с чужих слов. Я сам сценарист. И работал вместе с ним над сценарием.
– Это вдвойне интересно, – осклабился я, именно осклабился, потому что сказать «улыбнулся» про то, что сделалось с моим лицом при такой весточке, никак нельзя.
– Рассказать?
– Расскажи.
И точно – было интересно. Вдвойне. Может быть, даже втройне, или уж не знаю, какая тут нужна арифметика, потому что речь шла о том, что Старохатов Павел Леонидович, известный наш кинодраматург, а также руководитель Мастерской, помог этому лысому замухрышке написать сценарий – притом безвозмездно. Ни фамилии в правый верхний угол, ни рубля в карман. Ни даже бутылки коньяку. Ни-ни.
– Да ты о Старохатове ли говоришь? – переспросил я.
– О Павле Леонидовиче.
– Послушай, родной, может быть, теперь уже стало двое Старохатовых?
– Один. – Он обиделся. И поскольку я не очень-то верил, он пустил в ход подробности, так как больше всего заставляют нас поверить именно они, подробности. Старохатов, к примеру, сам звонил всегда сразу после обеда. Он объяснял молодому сценаристу, какую сценку и как именно перелопатить… Оказалось, что несколько сценок и сцен Граф написал самолично. Но соавтором не захотел стать. И не потому, что фильм был из рук вон плох. Фильм, кстати, был не лучше других, но и не хуже – обычный.
– Да это же акт чистейшего благородства! – выговорили мои губы, отягченные пивным хмелем.
– Великий он человек, – вторила мне лысеющая личность. – Великий, великий!
И остальные, кто сидел за этим столом – а их было четверо, – тоже кивали головами: великий, великий…
Но даже если отбросить славословие, а половину услышанного срезать в счет здорово сработавшего в тот вечер пива, все равно оставалось достаточно. Оставался факт. Бескорыстная работа, как ее ни верти. И, учитывая историю с Колей Оконниковым, можно было лишь недоуменно пожать плечами – дескать, кто их, Старохатовых, знает, кто разберет, – пожать плечами и хватануть залпом пива. А потом по самому обычному человечьему правилу махнуть на все это рукой. Что я и сделал.
Я спросил себя: тебе очень нужен Старохатов и его мышиная возня с Верой и вся эта крупа?
И ответил: мне это не нужно, бог с ними со всеми.
А когда появился улыбающийся, медный, с четырьмя свежими бутылками пива Коля Оконников, я решительно спросил:
– Коля, идем по домам?
– Допьем – и по домам.
Я сказал:
– Нет.
– Ну хоть покурим.
Мы взялись за сигареты. А половину