Пруд совеет в снегу; в полвысоты кружится —
Плавает над дорогой ворон: один в один
Длинная брейгелевская птица.
Все белое-белое… Лишь человек одет
В траур, да брат его в небе темен —
Спелись, вернее, скаркались, что этот белый свет
Только снаружи бел, а внутри – вероломен.
2004
«Что говорить о прочих, если даже…»
Что говорить о прочих, если даже
Мужик не перекрестится, пока
Не грянет гром и не пробьет в пейзаже
Пробоину размером с мужика.
Но иногда (возможно, это сны),
Речь, в сущности, о музыке – возможно,
Какой-то неземной и невозможной —
Случаются включенья тишины.
Последняя петарда, свистнув, косо
Взмывает в небо – бах! – немая взвесь…
И только выпь о четырех колесах
Кричит во весь…
И что-то есть, по крайней мере, то,
Чем дышит летний двор в объятьях ночи:
Негадкий смысл, неплоский мир, короче,
Надежда – сами знаете, на что…
2004
«Субботний день» Андре Дерена
Если картина – зеркало, это шанс…
Стол на боку в обратной перспективе…
То, что казалось скукой par excellence,
День ото дня кажется все счастливей.
То, что казалось мраком, бредом вещей,
Гимном унынию, нелепой хвалой укоризне,
Стало казаться венцом благородства – вообще,
Чудом подлинной жизни.
Видимо, дело в серьезности… Время идет
Или висит вполводы, как у Робина Крузо,
Между домиком шкапа и небом, свободное от
Несуразных иллюзий.
«Натюрморт съел людей», но Живой, поглядев с высоты,
Просто так, не за что-то
Возвратил их назад и во мраке зажег, как цветы,
Не нарушив субботы.
2004
День прозы
Мама смотрит в шкаф – там ночует свет.
Под землей шумит поезд.
Время держит речь, но не слышно слов,
И тогда – сейчас – что-то происходит.
И, вообще, слова – жухлая трава,
Мутная река – тонешь.
Помнишь солнце, дверь, подоконник, снег,
Мама смотрит в шкаф – слов не помнишь.
А теперь того, не пойми чего:
Рюмки, что твои слезы,
Тенькают, лучась – добрый КГБ
Отмечает День прозы.
Говорят слова – горе не беда,
Буквы говорят, звуки…
Мама смотрит в шкаф – свет, который там,
Освещает ей руки.
2004
«Как в кровати между папой и мамой…»
Как в кровати между папой и мамой
Пьешь бессмертие… А, может быть, все мы
Просто знали про незнанье Адама,
Потому что были ближе к Эдему?
С каждым годом жизнь вокруг безадамней,
Безэдемней – что же тут удивляться?!
Даром что ли там мы все вверх ногами,
Как в утробе, чтоб