Киевляне на это отвечали:
– Рады, что Бог сохранил тебя нам от большой беды; идем за тобой и с детьми.
Тут кто-то в толпе заговорил:
– За князем-то своим мы пойдем с радостью, но прежде надо вот о чем подумать, чтобы не случилось того, что при Изяславе Ярославиче; злые люди выпустили тогда из заключения Всеслава и поставили князем себе, и много зла было нашему городу; а теперь Игорь, враг нашего князя и наш, не в заточении, а в Федоровском монастыре. Убьем его и пойдем в Чернигов за своим князем…
Слова эти разожгли народнуюярость. Толпа кинулась к монастырю. Напрасно князь Владимир в ужасе старался остановить толпу. В ответ ему кричали:
– Мы знаем, что добром не кончить с этим племенем ни вам, ни нам!
Тщетно и митрополит и тысяцкие думали удержать народ от дикого преступления. Толпа ворвалась в монастырскую церковь, где Игорь стоял у обедни, и потащила его с криками: «Бейте! Бейте!»
– Ох, брат, куда это меня ведут? – спросил несчастный, увидав князя Владимира.
Тот соскочил с коня, покрыл Игоря своим корзном (плащом), заслонял его собою от ударов и умолял киевлян:
– Братья мои! Не делайте этого зла, не убивайте Игоря!
Все усилия спасти несчастного остались тщетными: он погиб мученическою смертью, как жертва народной ненависти к Ольговичам и любви к Мономаховичам…
Когда до Изяслава дошла весть о гибели Игоря, он заплакал и сказал дружине:
– Если бы я знал, что это может случиться, то отослал бы его подальше и сберег бы его. Теперь мне не уйти от людских речей: станут говорить, что я велел убить его; но Бог свидетель, что я не приказывал и никого не научал.
Дружина ответила князю:
– Нечего тебе заботиться о людских речах; Бог знает, да и все люди знают, что не ты его убил, а братья его: крест к тебе целовали они, а потом нарушили клятву, хотели убить тебя…
Борьба Юрия Владимировича Долгорукого с племянником Изяславом Мстиславичем отличалась большим упорством. Приводим некоторые любопытные подробности, рассказанные в летописи.
Изяслав при помощи венгров в 1151 г. во второй раз вытеснил Юрия Долгорукого из Киева, призвал другого своего дядю, добродушного и слабого Вячеслава, признал его великим князем киевским, а Вячеслав усыновил его, Изяслава. Таким образом титул достался первому как старшему из оставшихся в живых сыновей Владимира Мономаха, а действительная власть – ловкому и деятельному Изяславу. Но Юрий Долгорукий не хотел признать