26 марта
(Последующее написано крупно, как в прописях, и обведено в рамку.)
В 1918 году бушевали в нашей стране…
(и красным карандашом наискосок)
Вихри враждебные.
(Ниже нарисован красный флаг с надписью «За Власть Советов» через «ять» и красная звезда с серпом и молотом посередине.)
Слова Дзержинского: «Помни, незаменимой может быть только наша партия».
В нашем кино идут «Вихри враждебные»! Я ходила смотреть. Замечательная картина! По порядку, конечно, я писать не буду. К Дз. привели буржуя. Он не хотел говорить, что он убийца и главарь буржуев. Там всё приводили, и наконец один на него сказал. Всех увели, а Дз. и говорит: «Мое мнение – расстрел, и всё». А он ка-ак заорет: «Любое наказание (летит на пол) – только не расстрел! Любое наказание, но только не расстрел!» Вообще все кончилось хорошо, если не считать, что Веру убил шпион.
27 марта
Мы ходили на слет! Было очень интересно, особенно постановка «Кошкин дом». Конечно, не так, как в книге. Но очень интересно. Роль Кошки играла Ноэми или Нелька, но, конечно, это одно и то же имя.
16
29 марта
Сегодня мы ходили на хор. (Кружок в клубе.) Преподаватель Коновалов. Он очень смешной. Там он проверял слух, и дошла очередь до Сашки Паничева, он спросил: «Как фамилия?» Все зашептали: «Саша, Саша». Он сказал: «Знаю, что Саша, а не Маша, я спрашиваю, как фамилия». Там надо было петь а-а-а-а-а-о-о-о-о-о-у-у-у-у-у и еще по-всякому. А два парня забежали и говорят: «Мы хочим сясти». Но только они не зашли, там дыра, и они в нее залезли.
На хор Аня надела новенькие светло-коричневые туфли. На шерстяной носок, а то они велики. Так приятно в них бежать – кажется, они сами ее несут, как сапоги-скороходы. Лужи покрылись тонкой корочкой льда, отражающей свет фонарей, и когда касаешься ее носком туфли, лед нежно хрустит.
У Коновалова протез, но он ходит без палки. Нельзя даже сказать, что он хромает, просто медленно поднимает негнущуюся ногу, когда идет. Он очень высокий и красивый и ходит большими шагами. «Приди, весна, и снова пусть рощи оживут. Под шум ручья лесного цветы в лесу цветут. Пускай нас с солнцем вместе разбудит птичий гам! Мы станем бегать с песней по рощам и лугам». Какая радостная песня! Это Моцарт. Большие руки Владимира Васильевича летают в воздухе. «По рощам и лугам» трудно петь, надо голосом быстро соскакивать с одной нотки на другую – это форшлаги. В книжке Эмден учитель Алексей Степанович сказал Марине Петровой: «Сначала ты сыграешь Моцарта». Моцарт был гений, умер молодым, и похоронили его в общей могиле для бедняков. Аня представляла холодный, слякотный день, когда его хоронили, и ей было очень жалко Моцарта. Еще они учат песню «Гордость Китая – молодежь, ведет нас любимый вождь. Марш вперед, смелые, песнь борьбы звучит! Мы верим, мир победит…» Китайская музыка не похожа ни на какую другую, что Ане до сих пор приходилось слышать.
А Моцарта она уже слушала