Карелия встретила вековыми соснами, прохладой и комарами, величиной с воробья. Поначалу Кулька он видел мало: тот постоянно был занят в штабе – руководил, ругался, добивался. Не видел, но чувствовал, потому что постоянно попадал на самые выгодные работы. Понятное дело, происходило это, отнюдь, не случайно.
А потом, когда на нового руководителя готов был молиться весь отряд, Валька забрал его к себе в штаб. И здесь увидел друга во всей красе, увидел и в очередной раз поразился. О поездке он не жалел уже тогда.
А уж когда увидел деньги!
– Ну, как? – спросил Валька, с удовольствием следя за его реакцией – Я же обещал? Только тихо!
Назад со всеми они не поехали, завернули на денёк в Москву. Здесь Кулёк изумил друга в очередной раз. Сначала был снят номер в гостинице. Запросто, как будто и не красовалась на самом видном месте табличка «Мест нет». Потом, действуя так, будто в этом громадном городе ему были известны все самые тайные тропки, Валька достал кучу дефицита. Вечером они оба были одеты по последней моде: джинсы, батники, «адидасы». Остальное лежало в сумках.
Денег оставалось ещё много.
Когда Витька облачился в тёмно-синие «Levi's» и красный батник, он почувствовал себя совсем другим человеком. Казалось, что теперь всё будет по-иному: теперь перед ним будут открываться все двери и исполняться любые, самые заветные желания. Некоторые исполнились немедленно.
Вечер провели в ресторане, в настоящем московском ресторане. Гремела музыка, официанты обслуживали их с угодливым подобострастием, адреналин кружил голову почище любого алкоголя. Алкоголь, впрочем, тоже присутствовал. Скоро Валька привёл за стол двух девушек: беленькую и чёрненькую. Девушки были очаровательны, веселы и не сводили с друзей восторженных взглядов.
Банкет продолжили в номере. Адреналин под воздействием «Северного сияния» действовал всё сильней, чувство всемогущества заполняло без остатка.
Боже мой, как же хорошо! Кулёк просто бог! А почему только Кулёк – он тоже не лыком шит! Вот как беленькая смотрит! Как же её звать?.. А, неважно! Как смотрит! И глаза какие: сразу видно, что хорошая девушка!
Дальше в памяти следовал провал: вроде бы, играли в карты на раздевание, чёрненькая танцевала на столе – помнилось плохо. Зато прекрасно заполнилось мелькнувшее ощущение, что ничего лучшего уже не может быть никогда. Это было уже потом – когда вошёл в упругую девичью плоть и, задыхаясь от скоротечного мужского счастья, чуть не заплакал.
– Ну, как бикса? – спросил утром Валька, открывая бутылку чешского пива. – Надеюсь, отработала по полной? Без брака?
– Так это были проститутки? – оторопел Витька, и голова вспухла от не очень приятных мыслей. – «Проститутка.… А я ей.… Вот же гад Кулёк, он что, заранее сказать не мог? Думает, теперь со мной, как хочешь можно?»
А Кулёк не сводил с друга цепкого взгляда и, как только увидел, что растерянность сменяется стыдом, а стыд злостью, успокаивающе улыбнулся.
– Да не, Муха, пошутил я. Это так – любительницы, – и дождавшись, когда злость опять сменится растерянностью,