Аня посмотрела ему в глаза странным взглядом и снова спрятала голову на груди.
– Не надо меня завоёвывать, – прошептала она прямо ему в рубашку. – Что я – крепость? И вообще, я уже завоёв… завоёвыванная. Давно.
«Правда?» – хотел спросить Пашка и не смог: перехватило дыхание. Тогда он взял её лицо в ладони, приподнял и нежно поцеловал в губы. Потом ещё раз, потом ещё…
– Как только увидела, – сказала Аня, чему-то усмехнулась и поправилась: – Нет, не сразу.
Она, и правда, разглядела его не сразу.
«Знакомьтесь, – сказал тогда Валя, – это Аня, а это Тапик, то есть Павел. Мой друг». Она улыбнулась, сказала дежурное «Очень приятно», кинула оценивающий взгляд. Высокий худощавый парень с каким-то мягким, даже мечтательным, выражением лица – ничего особенного. Глаза какие-то грустные. И это он дрался с тремя чеченцами? Непохоже. Впрочем, даже если и так – какая разница: на фоне своего друга этот «Тапик» смотрелся мальчиком. Валентина знал, казалось, весь город, с ним было интересно, с ним было весело. От него исходила спокойная уверенность, ему хотелось подчиняться, к нему тянуло, и все подруги завидовали ей. Им невозможно было не увлечься; наверное, и она увлеклась. Немного.
Когда же она разглядела? Может, на вечеринке по случаю Первого Мая? Он сидел за столом напротив и всё время смотрел на неё. Когда она не видела. Вернее, когда он думал, что она не видела. А когда она пыталась перехватить взгляд, тут же отводил глаза – поймать его никак не удавалось. «Ну и реакция! – ещё подумала она тогда, чувствуя спортивный азарт. – Что он там прячет?»
И она его поймала!
Поймала – и попалась сама.
Взглянув в эти серые глаза, она забыла обо всём: о зависти подруг, о статусе «девушки первого парня», о магнетизме. Боже мой, да какой там магнетизм, у кого? У Вали? Дурочка, вот где магнетизм! И ей ещё казались грустными эти глаза? Они не грустные, они…они…
Как хорошо, что она его поймала. Как же здорово, что попалась сама.
– Не сразу, – повторила Аня. – Только Первого Мая. Помнишь?
Помнил ли он? Ещё бы!
Пашка увидел её ещё в январе. Сначала не обратил внимания – подумаешь, новая Валькина «двоюродная сестра». Сколько их у него было! Бывало и по несколько сразу. «Охотник должен быть в тонусе!» – любил говорить Кулёк. Новая «сестра» была похожа на всех остальных – такая же стройная, высокая. Всё-таки во вкусе Кульку не откажешь. Но почему-то Пашка заметил её сразу, ещё даже толком не разглядев. Потом.…Потом он ее, наверное, забыл – в больнице было не до того. Или не забыл?
Во всяком случае, когда Валька, наконец, их познакомил, Пашка уже понял, что жизнь без этих глаз скучна и убога. Впрочем, даже после знакомства ничего не изменилось. Он узнал, что её зовут Аней, учится в десятом классе, а что глаза у неё синие, как звёздное небо, он знал и до этого.
«Очень приятно!» – сказала она тогда, улыбаясь, скользнула по нему оценивающим взглядом и отвернулась к Вальке. Это было Павлу знакомо – девчонок тянуло к Вальке словно магнитом. К этому было невозможно не привыкнуть, и он