– Почему ваш дом называется так? – спросил Сезар, поворачиваясь к мадемуазель де Греар. – Откуда взялся мед?[3]Тут сплошные скалы.
Сабрина широко улыбнулась.
– Увидите.
И он увидел.
Через четверть часа коляска взобралась на вершину очередного холма, и с верхней точки открылся вид на одну из небольших бухт, словно врезанную в берег скульптором. Несколько таких бухт путники уже миновали, но там не имелось никаких строений. Здесь же неподалеку от берега стоял дом из камня янтарного оттенка; здание было словно слиток золота, лежащий в изумрудно-зеленых ладонях сада.
– Это Мьель-де-Брюйер, – сказала Сабрина, – теперь вы понимаете?
– Пожалуй, – пробормотал виконт. – Что это за камень?
– Ракушечник уникального цвета. Его добывали в каменоломнях тут неподалеку, но они давно заброшены. Об этом упоминается в семейных архивах. Здесь, на берегу, несколько зданий из такого камня, в том числе церковь в соседней деревне, что там, за холмом. – Девушка говорила быстро и оживленно – нравилось ей рассказывать, видимо. – Греары построили этот дом и всегда в нем жили. Теперь вы понимаете, почему мы не можем его потерять?
Виконт понимал скорее другое: такой дом, с таким расположением, нужно все время содержать в порядке. Морская погода – штука коварная, ветры и соль, свободно впускаемые в помещения, творят с внутренней отделкой неприятные вещи. Приходится закрывать окна и тщательно следить, чтобы все было хорошо. Для этого нужны горничные… и деньги.
И нельзя не признать, что такой красивый дом может приглянуться разным людям. Если Греары потеряют его, найдется много охотников подобрать уроненное имущество. Хорошо бы встретиться с этим нотариусом (как там его, Шампель?) и прочесть завещание прежде, чем придется действовать дальше.
Дорога вела через ажурные, прекрасной ковки ворота, напомнившие Сезару версальские. Копыта лошадей зацокали по камням, густые заросли вокруг дороги приглушали звук. Зеленая аллея аккуратно шла под уклон, в конце ее словно горела огромная лампа – так светился обласканный солнцем ракушечник. И, наконец, коляска выехала к дому, описала полукруг окрест пышной клумбы и остановилась у крыльца.
– Мадемуазель Сабрина! – С широких ступеней, плавно поднимавшихся к дверям дома, сбежал мужчина в ладном и чистом сером костюме – по всей вероятности, то ли дворецкий, то ли управляющий. – Мы не ждали вас так рано, но надеялись! – Он увидел виконта и осекся; выражение удивления проступило на костистом лице.
Филипп Гальенн ловко соскочил на землю, отчего по ней прошел ощутимый гул (весил новый камердинер немало за счет впечатляющего роста и количества мышц), и принялся ловко снимать привязанные сзади дорожные сундуки. На помощь ему из дома