– Доброе утро, мама! Доброе утро, Сара! – хором воскликнули близнецы.
– Доброе утро, дорогие мои. Много роз распустилось? Мы должны хорошенько украсить гостиную для нашего гостя. Как думаешь, Феба? – сказала миссис Фолиот с улыбкой.
Феба покраснела, а Пенелопа хихикнула.
– Как не стыдно, мама, ты всегда заставляешь Фебу краснеть, и теперь тоже, – сказала она.
– Откуда ты все знаешь, Пенелопа? – рассмеялась Феба.
– Я же говорила тебе: чувствую. Температура в комнате сразу выросла на несколько градусов, – ответила Пенелопа, пока Гелерт вел ее к пустому креслу рядом с тринадцатилетней Сарой.
Завтрак прошел весело, без упоминаний о Джеффри и других неприятностях. Близнецы поняли, что миссис Фолиот не хочет ничего обсуждать в присутствии Сары, и ждали, сидя за чаем, когда Сара начнет упражняться в игре на фортепьяно.
Когда она ушла, миссис Фолиот вздохнула и сказала:
– Ваш брат сейчас дома. Тинсон мне сказал. Это чревато неприятностями. Но может быть, он долго не задержится. Нехорошо будет, если он придет прямо сейчас. Хотя, скорее всего, проспит за полдень. Во всяком случае, Уинтон хорошо знает нас и не обратит на это внимания. Феба, дорогая, сегодня утром пришла записка, в которой сказано, зачем он приезжает сегодня к нам. Он делает тебе предложение и просит у меня позволения обратиться с ним к тебе. Он очень добр и приглашает к себе Сару, Пенни и меня, если, как он написал, наша ситуация станет невыносимой. Но ты сама должна обдумать свой ответ, моя дорогая.
Феба смотрела на мать так, будто не могла поверить в то, что слышит. Пенелопа с удовольствием обдумывала будущее сестры. Ричард Уинтон был близким другом семьи, родовитым аристократом и владельцем процветающего поместья в десяти милях от них. Внешне неброский, он был добр и, насколько Пенелопа понимала, уже два года влюблен в Фебу. И еще, к удивлению, один из очень немногих, кто без труда различал близнецов. Только за это Пенелопа благосклонно отнеслась бы к его предложению. Как-то в минуту откровенности она призналась матери: «Невыносима сама идея выйти замуж за мужчину, который может подумать, что ты – это твоя сестра».
Она рассеянно гладила Гелерта по голове, потом встала и обняла сестру:
– О, Феба! Ты будешь счастлива с ним. И останешься совсем близко, так что мы будем часто видеться. А сейчас иди и расставь цветы, пока он не приехал.
Феба ушла, что-то мурлыча себе под нос, а Пенелопа осталась.
– Ма, а ты не знаешь, почему Джеффри явился домой? – спросила она.
– Нет, моя дорогая. А почему ты спрашиваешь?
Пенелопа немного помолчала.
– Я проснулась