Мавра мяргнула, неблагодарно цапнула Крошечку в руку, – и убежала в огород, где на мягкой грядке с торчащими из земли зелеными кудрями рыжетелой с затесями моркови немедленно принялась рыть подходящую ямку, в которую и села, вся подобравшись и чистоплотно оттопырив хвост. А Крошечка, хоть сердце ее было разбито, а кисть кровила, покривилась, покривилась, но стерпела – хныкать не стала. Тем более что никто ее почему-то не жалел, за зеленкой не бежал, мать была занята тем, что сюсюкала над отвалившейся от груди и беззубо улыбавшейся щекастой Эмилией. Кошка же, как ни в чем не бывало, вернулась и принялась тереться о Крошечкины колени. Сана, сиявший на половой тряпке Полярной звездой, проворчал:
– Могла бы и потерпеть… Подумаешь, против шерстки ее погладили…
Черная Мавра, пару раз ударив хвостом – правда, в Сану не попав, – промурлыкала что-то вроде:
– Не суйся не в свое дело, мышь воздушная… А то ведь поймаю!
Сана ухмыльнулся. Недавно он узнал, что Мавра видит его, случилось это вот как…
Пелагея Ефремовна – загодя – вязала носок на очередную ногу (как только наступали холода, конечности всех домашних обряжались в шерстяные носки с одним и тем же заградительным, от простудных болезней, узором). Кошка, с сундука наблюдавшая за нервическими рывками клубка, не вынесла искушения: наскочив боком, набросилась на клубок, опрокинулась кверху пузом, отталкивая его от себя всеми четырьмя лапами и вместе с тем не выпуская из когтистых объятий. Бабка Пелагея, никак не ожидавшая от старой кошки такой прыти, по-девичьи прыснула, а ругаться не стала. Сана решил принять тайное участие в игре: вихрем спланировал на клубок… но Мавра вдруг зашипела, подшибла клубок, который отскочил к этажерке, и, встав на лапы, замолотила хвостом и, как учительница хулигану, приказала:
– А ну выйди вон!
– А ты разве видишь меня? – опешил Сана.
– Подумаешь – невидаль какая! А ну брысь в фарфоровую норку!
И Сана – вот диво! – послушно скрылся в Купальщице. Весь день он переваривал полученное впечатление: он перестал быть невидимкой… во всяком случае для одного существа. К нему обратились, его заметили – это было какое-то щекочущее ощущение. Он по-свойски вмешивался в действительность, но никто об этом не догадывался, а теперь… кошка знает о его присутствии и, возможно, даже видит то, что он вытворяет! Он задумался: плохо это или хорошо? (Как будто он был шпионом во вражеском тылу, и его разоблачили.) Следует ли принимать кошку в расчет? Не привлечь ли ее на свою сторону? Может ли он каким-либо образом задействовать ее в случае надобности? Все это еще нужно было