Впрочем, к чему ей беспокоиться заранее, ведь беременной она себя пока совсем не чувствует. Интересно, когда у нее не останется сомнений? Почему-то Камилла абсолютно не сомневалась, что она все поймет еще до того, как пропадут месячные и начнутся непременные утренние недомогания, а затем и внешние изменения в фигуре. Улыбнувшись, Камилла погрузилась в размышления, пытаясь представить, как будет выглядеть ее малыш, но перед ее внутренним взором возникала лишь крохотная копия Анри, с пышными каштановыми волосами, спадающими на лоб, очаровательным, чуть вздернутым носиком, огромными синими глазищами в обрамлении длинных и густых, как летняя нескошенная трава, ресниц и пухленькой нижней губой. А если она не забеременела, если все прошло впустую… Нет, сейчас не нужно думать об этом, все покажет только время. Мысли о провале задуманного плана столь же опасны, как и о будущем, если план удастся. До сих пор ей удавалось выживать лишь потому, что она привыкла жить сегодняшним днем, вот так и нужно продолжать.
Камилла села удобнее на своей огромной кровати, скрестила ноги и положила в рот еще одну дольку сочной груши. Проглотив ее, взяла кусочек сыра, чувствуя, как болезненно напрягаются мышцы бедер, натруженные во время любовных утех с юным грумом. Глубоко внутри приятно покалывало. Уже слишком много времени прошло с тех пор, как она последний раз занималась сексом. У нее даже сложилось впечатление, что герцогу, в принципе, безразлично, забеременеет она или нет. Куда больше его бы устроила молоденькая и податливая дамочка, без особых выкрутасов, вот она пришлась бы ему по вкусу. И так было с самого первого дня после их свадьбы, состоявшейся более двадцати лет назад. В его представлении идеал подходящей ему герцогини – это юная особа, не умеющая разговаривать и улыбаться. Конечно, ведь он даже не заметит ее улыбок, если она вовремя будет раздвигать ноги. А вовремя – это значит по первому его требованию.
Как это несправедливо – лишиться жизни только потому, что ты не стала послушной игрушкой в руках мужчины. Камилла легко могла бы переступить через свою гордость и смириться, если бы Мишель пренебрег ею и предпочел какую-нибудь любовницу, пусть даже это случится публично. Сила и справедливость на стороне Камиллы, только она является законной наследницей трона по крови. Подданные герцогства будут на ее стороне, а Мишеля осудят. Вот именно этого, судя по всему, и боится герцог больше всего – и в случае, если он будет по-прежнему игнорировать Камиллу, и если она при этом останется в живых. Народ герцогства терпит Мишеля только потому, что его короновал отец Камиллы. А что случится, если она отречется от него, даст ему развод в одностороннем порядке? Конечно, она не сможет сделать это, сидя взаперти здесь, в своих покоях. Во дворце ему не составит никакого труда найти ее, велеть привести к себе и навсегда закрыть ей рот, перерезав горло. Она уже предприняла попытку убедить его укрепить свои