Доказывая, что я обладала необычно рано развившимся музыкальным слухом, мать держала меня на коленях во время бесед с кандидатками и просила их спеть. Когда они не попадали в ноту, я вопила так громко, что посредством исключения мать смогла подобрать нужную няньку. Мама говорила, что моя реакция на дурное пение была для нее первым знаком, возвестившим, что когда-нибудь я стану музыканткой.
Несомненно, родители слишком баловали меня. Я была единственным ребенком в семье, и меня окружал достаток. Когда спрашивают, как бы сложилась моя жизнь, если бы не концлагерь, я отвечаю, что, вероятно, была бы невыносимым, испорченным ребенком. Моей матери Леопольдине, или Польди, исполнилось тридцать, когда я родилась, а моему отцу Ярославу Ружичке – тридцать четыре. Их брак, по традиции, устроила еврейка-сваха, shadchen, однако он был счастливым. Я никогда не видела такой безупречной пары супругов, как мои родители, преданные друг другу.
Мама хотела изучать медицину, но вместо этого она держала лавку фарфоровых изделий в Добрише, а потом вела счета компании, изготовлявшей лаки и краски, прежде чем стать старшим секретарем на предприятии «Авто-Штадлер» в Пльзене, экспортировавшем машины. Интеллигентная элегантная женщина, воспитанная в пансионе, где она выучила немецкий, мама провела вместе со своей сестрой Эльзой довольно много времени в Вене, посещая театры, концерты и музеи. Она была очень красива, но считала себя дурнушкой, несмотря на то что несколько мужчин были влюблены в нее, включая моего будущего отца. В молодости она увлеклась братом собственного сводного брата, мужчиной старшее нее и хромым. Но родители его отвергли как неподходящего жениха и наняли сваху.
Мой отец в должности лейтенанта служил во время Первой мировой войны в 35-м Пльзеньском пехотном полку и казался пруссаком, а не евреем. Его ранило в легкие. О войне он никогда не вспоминал, однако рана ограничила его возможности, особенно в спорте. Он прошел обучение в академии торговли и работал у своего отца в магазине игрушек «Грачки Ружичка» («грачки» и значит игрушки) по адресу Солны, 2 в Пльзене. К моменту знакомства с будущей женой он вернулся из Чикаго, где провел четыре года, прослужив в большом магазине «Лидер» на улицах Полина и 18-й. Совладельцами магазина были его родственники Гинзбург. Его тетка Мальвина эмигрировала в США в 1912 году и там вышла замуж за одного из Гинзбургов. Они поселились в чикагском районе, где жило много эмигрантов из Чехии и который они называли «Пльзень». Зденек Гинзбург и трое его младших братьев быстро устроились в галантерейной торговле вместе с другой семьей Оплатка, тоже родственниками. Торгуя всем, от школьной формы до одеял, ориентируясь на приезжих из Чехии, они сохранили магазин до 1970-х годов.
Имелись у них и другие дарования. Родерик Гинзбург прославился своими переводами чешской поэзии, включая поэму «Май» Карла Гинека Махи, тирольские элегии Карела Гавличека и стихи Яна Коллара. Его брат