– Я велела Берто остановить и пойти разузнать…
Синьора Грон слегка сморщила нос: она всегда так делала, когда разговор касался неблагодарных тем и следовало как-то сгладить ситуацию. В истории с каменными львами было что-то странное, неприятное и, стало быть, не подлежащее огласке.
– Ну да, это я распорядилась убрать их. – (Таким образом она попыталась выйти из положения.) – Они меня ужасно раздражали.
Голос отца прозвучал низко и надтреснуто – то ли от старости, то ли от возмущения:
– Как же так, дорогая? Зачем? Ведь это две античные скульптуры, археологическая находка…
– Я не так выразилась, – произнесла синьора подчеркнуто любезно, а про себя подумала: надо же было сморозить такую глупость, ничего получше не могла придумать! – Я действительно говорила, чтобы их убрали, но неопределенно, скорее в шутку…
– Дай же я доскажу, мамочка, – настаивала девушка. – Берто спросил у крестьянина, и тот сказал, что нашел льва на берегу…
Она запнулась, потому что ей вдруг показалось, что дождь кончился. Однако в наступившей тишине опять стал слышен монотонный, густой шум дождя, от которого на душе становилось тягостно (хотя никто не отдавал себе в этом отчета).
– Почему «льва»? – спросил молодой Федерико, даже не повернув головы. – По-моему, ты сказала, что там были оба.
– Боже мой, как ты педантичен! – рассмеялась Джорджина. – Ну да, я видела одного, но, вероятно, там был и другой.
– Хм, странно, – произнес Федерико.
Доктор Мартора тоже засмеялся.
– Скажи, Джорджина, – спросила синьора Грон, сразу же воспользовавшись паузой, – что за книгу ты читаешь? Не последний ли роман Масена, о котором ты мне говорила? Я тоже хотела бы его почитать после тебя. Если заранее не предупредить, ты сразу же пустишь его по рукам. И кто-нибудь из твоих подруг обязательно зачитает… А мне нравится Масен, в нем чувствуется яркая индивидуальность. Фрида сегодня обещала мне…
Но муж прервал ее:
– И все-таки, Джорджина, что ты предприняла? Ты хотя бы спросила его имя? Извини, Мария, – добавил он.
– Не буду же я устраивать разбирательство посреди дороги, – ответила девушка. – По-моему, это был кто-то из семьи Далль Ока. Он сказал, что ничего не знает, что нашел статую в реке.
– А ты уверена, что это был один из наших львов?
– Еще бы! Ты разве не помнишь, как мы с Федри выкрасили ему уши в зеленый цвет?
– Значит, у того льва, которого ты видела, уши были зеленые? – спросил отец (он не всегда быстро соображал).
– Вот именно, что зеленые, – сказала Джорджина. – Правда, с тех пор они немного полиняли.
– Послушайте, – опять вмешалась мать, – вы не находите, что эти каменные львы не заслуживают столь пристального внимания? Ты уж прости, Стефано, но, по-моему…
Снаружи – как будто прямо из-за портьеры – донесся сквозь шум дождя какой-то глухой и протяжный гул.
– Вы слышали? – воскликнул глава семьи. –