Избранные работы. Пауль Наторп

рассуждения имеют смысл исключительно лишь на основе и в данных рамках естественных наук. Единственно и исключительно в этом смысле вся область «психического» может быть, в частности, подчинена и «экспериментальному исследованию», которое по основному его характеру, конечно, нужно будет признать естественнонаучным даже и тогда, когда предметом его будет являться не то, что обще всем воспринимающим, а как раз то, что представляется определенного рода индивидуумам и при определенно ограниченных условиях различным. Таким путем, обоснованная психология, конечно, не является последней естественной наукой и не общим естествознанием, но все же в пределах своей целесообразно отграниченной ради особых изысканий области, со своими особыми, особенным образом приспособленными к ее специальной цели, познавательными средствами и методами она остается как по своему объекту, так и по способу своего исследования не чем иным, как естественной наукой, прежде всего тесно и необходимо связанной с биологией, а через нее посредственно и со всеми прочими естественными науками.

      Да и вообще: поскольку занимаются установлением, да к тому еще установлением объективным, и общезначимым, того, что есть и что происходит во времени, безразлично, в пределах ли более тесных или более широких; поскольку изменяющееся во времени бытие сводят именно по отношению к этой переменчивости к законам временных изменений, к законам причинности или даже поскольку лишь исследуют и описывают это бытие как совокупность «процессов», протекающих во времени, или же вообще так, как они представляются во времени, – постольку занимаются естествознанием. Поскольку же кто-нибудь раз навсегда решил про себя сохранить это обозначение для одной только части такими путями двигающихся, то есть чисто фактических, изысканий, он должен будет согласиться, что и психология работает в таком поле исследования, которое по всему своему методическому характеру сходно с областью естественнонаучной деятельности, что она работает над объектом, который в конце концов должен сомкнуться с объектом естествознания в едином научном сцеплении, в единственном времени, в единственном пространстве, в единственном порядке всего совершающегося. Но ведь этот единственный порядок, «возможный опыт» Канта, и есть именно то, что всегда понималось под «природой».

      По этим в большинстве случаев, впрочем, более или менее неясно осознанным основаниям и на самом деле все более и более отвергалось старое разграничение между «физической» и «психической» сферой, между сферой «внутренних» и «внешних» явлений или восприятий, между опытом «внешним» и «внутренним». У двигавшихся более решительно вперед место этого разграничения заступило существенно отличающееся от него противоположение между посредственным и непосредственным опытом, основывающееся как раз на обратной предпосылке строгого единства всего опыта. Согласно этому взгляду «опыт» обыкновенно подразумеваемого