Лежать неподвижно любой, даже прошедший тренировку разведчик сможет не больше пары часов, это целое искусство – двигаться так, чтобы сохранять внешнюю статику и в то же время разминать мышцы. Враг не будет ждать, пока ты разотрёшь затекшую конечность или разработаешь одеревеневший от напряжения палец. Само собой, есть препараты, помогающие снять усталость, двигаться плавно даже спустя шесть-восемь часов неподвижного сидения в засаде, но после таких пилюль или уколов резко садится зрение. Лично у меня потом пару дней жутко ноют почки. Поэтому я сам и все парни из отряда тренируемся в «змеиной гимнастике». Поочерёдно напрягая и расслабляя разные группы мышц и меняя опорные точки раз в два часа, можно сохранять внешнюю неподвижность почти сутки. Мой личный рекорд составил восемнадцать часов, после чего, как обычно, прохождение полосы препятствий, стрельба и спарринг врукопашную. Парни в отряде отличные, группу я подбирал пять лет, уверен в каждом на пятьдесят процентов (поскольку даже на себя смогу положиться только на пятьдесят один). Ветер уже стих, дождь всё ещё накрапывал капли оседали на ветках деревьев и листьях кустарника тяжёлыми, тускло поблескивающими в неярком лунном свете бусинами. Глянув в прицел винтовки, я ещё раз всмотрелся в хорошо различимую позицию русских. Там всё было спокойно, один задремал, зарывшись в накидку, какие у нас выдают армейским рейнджерам… чёрт, так это она и есть! Видимо обдирая трупы, эти твари забирали всё, чему они смогли найти применение. Второй русский что-то жевал, перерываясь на затяжки из мундштука заплечной фляги-«ме дузы», тоже, скорее всего, трофейной. Нет, полковник прав: этих так просто не взять, подобная экипировка была только у исчезнувшего на севере отряда разведчиков, каждый там не новичок – завалить сорок человек так, чтобы остаться в плюсе, это не может оказаться простым везением. Решено: как только приходит смена, живьём нужно брать только двоих, для этих, что в овраге, я сам не пожалею пули. Неожиданно ожила рация, последовал доклад от тылового охранения, там сидело двое: Нэд Кахил, по прозвищу Кабан и Райли Дэвис, которого все звали Напёрсток за пристрастие к игре в три золотника. Райли был мастером – виртуозно вертел напёрстки, благодаря его умениям и азарту помощника интенданта базы мы теперь имеем годовой запас душистого мыла и мягчайшей туалетной бумаги.
– Фрости, новые игроки на шесть часов. Три клика от твоей позиции, прошу подтверждение по протоколу опознания…
Кабан, как и его реальный звериный прототип, отличался острейшим слухом и мог засечь даже комариный пердёж на расстоянии полумили. Нет сомнений, что раз он говорит, то засёк