Простой просмотр списка приглашенных на Собор приводит нас к тому заключению, что русское правительство не искало совета наиболее сведущих людей в государстве; ему было лишь нужно узнать мнение тех, кто стоял во главе солдат или плательщиков податей; оно желало узнать не столько о нуждах населения различных округов, городов и посадов, сколько о числе ратников и о сумме денег и всякого добра, которыми оно могло располагать в случае военных или политических затруднений.
Тот же характер проявляется в составе позднейших Соборов и в задачах, которые им ставились, например в Соборе 1598 года, созванном для избрания нового царя вследствие прекращения династии Рюрика. Как и в 1566 году, члены Боярской Думы и среди них думные и приказные дьяки, в руках которых находилось высшее управление государством, были приглашены на Собор наравне с высшими чиновниками личной государевой казны или двора; в 1566 году последних не было. Служилые люди составляли на этот раз больше половины всего числа присутствовавших; большинство принадлежало к разряду московских дворян, которые командовали полками или занимали высшие гражданские должности. Но, кроме них, мы встречаем на Соборе 1598 года выборных, взятых из высшего слоя местного дворянства, которое, по заслуживающему доверия свидетельству Margeret, должно было посылать в Москву от каждого города определенное число своих членов для беспрерывного пребывания там в течение трех лет. Их назначением было, очевидно, помогать центральному правительству в делах, касающихся провинциального военного управления и распределения земель в вознаграждение за военную службу. Постоянно находясь в Москве, они могли участвовать в заседаниях Собора наряду с некоторыми московскими дворянами, которые не совсем еще покинули свой родной округ, хотя и исполняли военные и гражданские функции в столице. Третье сословие совершенно так же, как и тридцать два года назад, было представлено на Соборе известным числом гостей (или московских купцов, торговавших с иностранными державами – всего двадцать один) и делегатами наиболее крупных купцов, занимавшихся внутреннею торговлею. Среди последних суконщики, как и в 1566 году, составляли особый класс под названием смоленских купцов.
И на этот раз власти, правившие Московским государством, хотя и более подразделенные, собрались вместе не за тем, чтобы выразить насущные нужды земельной аристократии и буржуазии или сельских общин, как это было бы на собрании английского парламента, а чтобы обсудить вопрос столь значительной общественной важности, как выборы новой династии.
Мы не продолжим далее изучения состава первых Соборов. И приведенных данных достаточно, чтобы объяснить, почему представительство правящих классов московского общества было невозможно в какой-либо д�