Обычно Олег менял серебро на продукты и, чтобы оградить себя от созерцания скотов в человеческом обличье, спешил домой – в уютную двушку в отапливаемом баронском доме.
Начало смеркаться – он поторопился. Шастать по городу ночью не рискнул бы даже он. Вот высится среди полуразваленных домов родная девятиэтажка, манит теплом и чистотой. У железной двери дежурит громила-охранник Игореша, один из бывших учеников. Узнал, улыбнулся, помахал рукой. Нет, ученики не бывают бывшими, как и учителя.
И вдруг из-за спины донесся женский голос:
– Олег Игнатьевич!
Пришлось обернуться: женщина. Невысокая, на вид лет сорок. Голубые миндалевидные глаза, на бледных скулах – румяна, глаза подведены коричневым карандашом. Чистенькая, можно сказать, свежая. За руку она вела смуглого мальчишку в синей вязаной шапке и драповом пальто, сшитом из шинели. Мальчишка дичился и втягивал голову в плечи, на его щеке красовался огромный кровоподтек.
– Мы знакомы? – удивился Олег.
Смутилась, потупилась… Нет, она все-таки моложе.
– Нет, но… У меня к вам дело. – Она глянула на мальчишку, тот шмыгнул носом и уставился на Олега без страха, скорее, обреченно.
В последнее время Олег старался не заводить знакомств, но эта женщина ему понравилась. Она словно вынырнула из прошлого – из того прошлого, где не было войны и скотства, возведенного в культ.
– Давно вы меня ждете?
Сказал и удивился – «вы». Так уже давно никто не говорит. Интеллигенция вымерла.
– Нет, минут двадцать.
Врет ведь! Руки вон посинели, хотя одета она довольно тепло.
– Как вас зовут?
– Вероника.
– Пройдемте, Вероника. Не на улице же дела обсуждать.
Заозиралась. Жалеет, что пришла.
– Не бойтесь… хотя вы правы. Людей надо бояться, но не меня. Идемте.
Охранник отпер железную дверь, поздоровался с гостьей уважаемого человека. Женщина поправила шапку, кивнула в ответ, мальчик промолчал.
Отсчитав привычные восемнадцать ступенек, Олег отпер дверь и жестом пригласил женщину. Замялась у входа, стянула сапоги. Мальчик тоже разулся, сунул портянки в латаные ботинки и напрягся, как зверек, ожидающий нападения.
– Не стоило разуваться, но раз уж… вот тапочки. Проходите. Нет, не туда, сюда, в кухню. И пальто снимите, у нас тепло.
На ней оказалось клетчатое платье с широким поясом. Старалась, лучшее надевала. Что ж за дело такое важное? Подумав, стянула шапку, и по плечам рассыпались белые волосы. Совершенно седые.
Мальчик босиком протопал в кухню и уселся на табурет, поджав ноги. Он напоминал нахохлившегося галчонка.
– Будете чай?
– Что вы, – прошептала женщина. – Мы