Дверь тихонько отворилась.
– Ну, и правильно, – раздался вдруг неспешный голос. – И думать забудь о своей работе. Детям нужна мать. Если захочешь, ты сможешь вернуться туда через семь лет, когда Саша и Маша пойдут в школу. Правда, тогда их нужно будет адаптировать к учебному процессу. Накинем еще три года. Всего получится десять лет.
Десять лет! Да некоторым убийцам в практике Лизы давали меньше!
Но свекровь, разумеется, знала все лучше. Именно она зашла сейчас в детскую и расположилась у входа на кушетке. Мадам Мерцалова (так про себя ее называла Лиза) была, как всегда, во всеоружии: тщательно причесана, в красивом шелковом халате, на губах ее блеск, глаза ясные и молодые. Еще бы! Ведь она всю ночь провела в своей комнате, проспав положенные восемь часов. Ольга Сергеевна чувствовала себя великолепно и никак не могла взять в толк, почему у невестки такой хмурый вид.
– Добрый день, Лиза. Здравствуйте, Лида.
Дубровская едва ответила ей, всем своим видом не соглашаясь с тем, что наступивший день будет добрым. Она вспомнила вдруг, сколько копий было поломано из-за ее прежней работы. Пристрастие Лизы к уголовным делам было малопонятно ее близким, которые часто сетовали на ее большую загруженность и невысокие гонорары. Сама мадам Мерцалова частенько упрекала невестку в том, что та не уделяет должного внимания мужу и прохладно относится к ведению домашнего хозяйства. Она горячо призывала Лизу сменить жизненные приоритеты, родить детей и зажить, наконец, жизнью нормальной замужней женщины. За такое чудесное перевоплощение свекровь обещала сделать все, что угодно. Она намеревалась поддерживать Дубровскую во всех ее начинаниях не только словом, но и делом. Она всерьез обещала нянчиться с внуками! И вот, когда замечательное событие наконец свершилось и семейство обзавелось чудесными близнецами, Ольга Сергеевна как-то сразу отошла в тень и появлялась в детской разве лишь за тем, чтобы расцеловать внуков, спросить про их здоровье и с чувством выполненного долга удалиться.
– Где же это видано, милая? Бросить детей ради какой-то там работы? – в голосе мадам Мерцаловой явно слышалось пренебрежение, словно речь шла о никчемной прихоти, а не о профессии, которой Лиза посвятила всю жизнь. – Ты теперь мать, значит, все свое время должна отдавать детям. На первом месте должна быть семья. Ну а работу можно воспринимать как хобби, любимое увлечение на час-полтора в день.
– Но есть женщины, которые умело сочетают материнство и карьеру, – возразила Дубровская. – Взять хотя бы жену британского премьер-министра. Она вышла на судебный процесс через неделю после рождения четвертого ребенка…
– …что вряд ли хорошо ее характеризует, – подытожила Мерцалова, всем своим видом показывая, что британский премьер ей не указ. – Честно говоря, милая, я не понимаю, почему ты упрямишься. Сама же понимаешь, выхода у тебя нет. Не бросишь же ты малюток.
Это звучало ужасно. «Выхода нет», – раздавалось похоронным