Однако в глубине души Ева понимала, что Артем создан для другого мира: мира, где носят сорочки с золотыми запонками, где пьют виски, а не дешевый портвейн, где ездят в машине с откидным верхом, а не добираются домой на маршрутке. С горечью она осознавала, что и она сама не создана для того мира, где девушкам положено быть утонченными и томными, надменными и пресыщенными салонами, презентациями, фуршетами и дефиле. Ева слишком проста и бесхитростна, и пусть она, не робея, может расквасить нос любой красотке, но и любая из них легко обведет ее вокруг пальца, ведь вероломства и лицемерия им не занимать.
– Пользовался он тобой, как хотел, а как пришла пора для серьезного разговора – так он сразу в кусты! Ладно хоть ребенка тебе не сделал. Была бы сейчас матерью-одиночкой, – гудел Жорик, подливая масла в огонь. – Ты вот слезы льешь, а он сейчас другую обхаживает: упакованную, интеллигентную.
– Дурак ты, Жорик! – вспылила Ева. – Двадцать пять лет, а все дурак. Судишь о людях по собственной мерке. Нет у Артема никого. Это я точно знаю. Просто ему нужно время для того, чтобы стать независимым.
– А-а, знаешь ты! Как пить дать, крутится рядом с ним какая-нибудь, фифистая блондинка. Очнуться не успеешь, окольцует она его. Забудет он про свою независимость. Опять же папаша ейный его по службе пропихнет вперед. От тебя в этом какая польза?
Ева представила вдруг голубые, навыкате, глаза Жанны Лисовец, и ей стало еще хуже. Не зря эта стерва что-то говорила сегодня о своей свадьбе с Артемом. Похоже, они с Милицей Андреевной решили действовать единым фронтом. Если к ним в союзники примкнет родитель Жанны, Артем выбросит белый флаг.
– … велика важность на машине прокатиться! А ты сделай так, чтобы он женился на тебе. Вот тогда тебе почет и мое уважение, – молол пьяным языком Жорик.
– Хорош трепаться, демагог! – оборвала его Ева. – Что делать-то прикажешь?
– Пойти и серьезно с ним поговорить!
– А то я с ним не говорила!
– Нужно поставить вопрос ребром, – Жорик ударил ребром ладони по деревянному столу. – Обещал – значит, женись! Тебя за язык кто-то тянул? Не тянул – значит, женись!
– Нет у меня ни брата, ни отца, чтобы с ним серьезно поговорить, – вздохнула Ева.
– Если хочешь, я это запросто сделаю.
– Прямо сейчас?!
– А что откладывать? – решительно икнул Жорик. – Далеко идти?
– Если поймать машину, то минут за двадцать доберемся. Уже вечер, дороги свободны, – рассуждала она. Мысли ее путались, но идея казалась заманчивой. Если Винницкий уже сожалеет о своем предательстве, то беседа с ее союзником будет как нельзя кстати.
– Все будет путем! – увещевал ее Жорик. – Он просто возьмет свои слова обратно и сделает тебе предложение еще раз. Вот увидишь,