Мертвое солнце. Александра Христова

продолжал вгрызаться в гранит экономических наук. Отец с матерью посмеивались, наблюдая за моим новым увлечением, но тем не менее не препятствовали. Напротив, папа приволок откуда-то пять битком набитых сумок. Чего в них только не было! И книги с экскурсом в политику наших императоров, и «Экономика для чайников», и даже «Государь» Макиавелли оказался! Золотые у меня родители – действуют по принципу «чем бы дитя ни тешилось»… Очень правильный подход, между прочим! По крайней мере, я никогда, например, не пил украдкой в подъезде пиво. А зачем? Можно попросить у родителей – и спокойно выпить это же самое пиво дома. Правда, при этом терялось все удовольствие от пенного напитка… Правду говорят: «Что разрешено – то неинтересно!» По крайней мере, у меня ни разу не возникло желания напиться в компании.

      Вот и тогда, узнав о моей новой «блажи», родители не мешали мне «развлекаться». Мол, дитятко натешится и успокоится. А я никак не успокаивался!

      Как у меня от всех этих сальдо, бульдо и прочего тогда голова не лопнула – не понимаю! Ведь я еще и в школе учиться успевал. Правда, оценки были, мягко говоря, плохие. А если говорить начистоту, то меня едва вообще не выгнали за неуспеваемость. Но в итоге я добился-таки своего! Полгода назад, замирая от страха, выложил перед отцом мой план. Папа – ведущий экономист одной крупной фирмы – бегло просмотрел мое творчество, похмыкал и забрал к себе на работу. Через неделю принес обратно и вечером, когда вся семья собралась за столом, заявил, с гордостью поглядывая на меня:

      – Сын, тебе предложено после окончания вуза устроиться к нам в отдел. Так что можешь считать, что работой ты уже обеспечен.

      – А что, у Мистика получилось что-то толковое? – хлопнув ресницами, поинтересовалась Настя. Я нахмурился. Сестра никогда не одобряла мои увлечения, считая их глупыми и бесполезными для современной жизни. А я не понимал, что хорошего можно найти в ночных клубах, столь трепетно любимых ею, кроме грохота, ошибочно именуемого музыкой, выпивки и головной боли. «Хорошую компанию!» – обычно отвечает на это сестренка. Ну-ну…

      – Еще как! – хмыкнул отец. – Столь подробно расписанного плана, даже если не смотреть на допущенные ошибки, никак нельзя было ожидать от школьника. Начальство пришло в восторг.

      Я надулся от гордости. Знай наших!

      Отдельно на стеллажах стояли словари и учебники по иностранным языкам. Английский, немецкий, итальянский, санскрит, японский, латынь… Это, пожалуй, единственные книги, которые я позволил хранить здесь своей сестренке. У нее всегда были огромные успехи в изучении иностранных языков, потому она и работает переводчиком в элитной корпорации, часто уезжая за границу. А я… Я же мог только завистливо вздыхать и с тихой ненавистью коситься на учебник немецкого. Немецкий язык я изучал уже семь лет, и, как шутила Настя, был счет «пять – два», то есть я более-менее знал программу за два первых года – а пять лет выезжал на одной удаче и списывании у более успешных в изучении столь коварного предмета