По эту сторону дачи был садик, окруженный молодой фруктовой посадкой. За обвитым хмелем плетнем шли какие-то пустыри и огороды, а еще дальше виднелась холодная белая полоса утреннего тумана над рекой. Было как-то особенно пусто и светло.
На стене странно и неожиданно чернело открытое окно.
– Я всегда сплю с открытым окном!.. – вспомнил Луганович лукавый женский голос, в котором звучал откровенный и циничный намек.
Голова у него закружилась. Луганович подкрался к самому окну и прислушался. В комнате было тихо и темно, но студенту послышалось мерное дыхание. Может быть, это просто шумело у него в ушах.
– Раиса Владимировна!.. – прерывающимся шепотом проговорил он.
Никто не ответил, только какая-то птица шелохнулась на верхушке дерева.
– Раиса Владимировна!.. – громче повторил Луганович и облизал вдруг пересохшие губы. Что-то шевельнулось в комнате и затихло.
– Раиса Владимировна!.. – в третий раз позвал студент почти громко. Он уже не владел собою и был готов на все.
Шорох послышался сильнее, и сонный женский шепот что-то спросил из темноты. Луганович почувствовал, что от слабости у него подгибаются ноги. Он уже не видел ничего, кроме черного четырехугольника окна.
И вдруг мрак в окне заколебался: что-то белое выплыло в нем, и из темноты выступило красивое, странно бледное при неверном свете утра женское лицо с черными глазами и черными распущенными волосами.
Она с испугом смотрела на Лугановича, и студент ответил ей кривой нелепой улыбкой.
– Кто это?.. – спросила Раиса Владимировна тревожно и вдруг узнала его.
Мгновенно выражение глаз изменилось, и что-то порочное, насмешливое и обрадованное мелькнуло в них.
– Сумасшедший!.. – шепнула она. – Откуда вы?..
Он хотел ответить и не мог. Раиса Владимировна пытливо посмотрела на него, быстро оглянулась кругом и протянула руку.
Рука была совсем обнажена и слабо розовела в синеньком свете утра. Луганович схватил ее и жадно пополз губами по теплой бархатистой коже, туда, где у сгиба локтя неуловимо нежно голубела мягкая ямочка.
– Сумасшедший!.. – как бы в раздумье повторила она и опять оглянулась.
Студент с кривой, преступной улыбкой тянул ее руку к себе и не знал, что делать дальше. От этого движения свалилось что-то белое и обнажилось круглое голое плечо, по которому стекали черные спутанные волосы. Ей было неловко стоять так, и она невольно потянула руку к себе, но Луганович не пускал и все смотрел ей прямо в глаза с той же кривой, нелепой, умоляющей улыбкой.
– Пустите же!.. – прошептала она. – Увидят!..
Но студент вскочил на карниз и резко и грубо дернул ее к себе. Женщина пошатнулась и всем своим мягким и горячим телом прислонилась к нему. Он жадно искал губами, увидел близко черные, как-то странно внимательно смотревшие глаза, почувствовал упругую тяжесть ее груди и изо всех сил сжал ее в объятиях, внезапно озверев до потери сознания.
Раиса