Кубарем скатились вниз, засуетились возле шкафа.
Когда Иван вышел из душевой, то, откровенно говоря, немного даже растерялся. Ожидал он чего угодно, но только не такого. Оба ребенка облачились в черные форменные комбинезоны марлитанского спецназа. Правда, без знаков различия. Портупеи через плечо, на поясном ремне у каждого кобура с малокалиберным, невесть откуда появившимся бластером. Форменные берцы сияют. Кепки, как положено, на головах. Только вместо герцогских эмблем – по обычному кресту. Правда, не стандартных штамповок, а изготовленных вручную. Больше размером. У девочки коса через половину спины. Густая, пышная, и… черный роскошный бант на конце. Погоны под размер комбинезона. Ф-фу… Хоть рядовых! Когда же они успели обзавестись такой сбруей?!
– Где взяли?
Де Берг показал на обмундирование.
– Дядя Кристофер помог. Вчера днем. Два часа возился с синтезатором, пока подогнал.
– Ох, задам я ему на орехи!
– Не надо! Он хороший!
– Ладно. Я пошутил. Вы хоть завтракали?
На самом деле барон был одновременно и доволен и расстроен. Доволен, что малыши нашли общий язык с экипажем. Расстроен, что не догадался переодеть девочку в чистую форму сам. Ну… Ладно. Сейчас покончим с формальностями и займемся обоими… А это еще что?! О черт! Только сейчас он заметил, что… у обоих малышей на положенных местах новенькие, и абсолютно одинаковые, обручальные кольца!
– Это как понимать?!
Присел на корточки, ухватил Михаила за руку и ткнул пальцем в кольцо.
– Ты чего, пап?!
Вредина подалась назад, прячась за спину мальчика, а тот гордо выпятил грудь:
– Пап, ты сам сказал, что она – моя. Так?
– Так…
Иван медленно закипал.
– Спим мы вместе. Так?
– Так…
– А кто у людей спит вместе и собственность друг друга?
– Да… По-разному вообще-то…
– Ничего не по-разному. Вместе спят муж и жена. Значит, она моя жена! Вот!
Отец от столь необычного ответа растерялся не на шутку и медленно опустился на стул. Логика была детской и убийственной одновременно. И крыть было нечем. Неожиданно барону стало смешно, и он улыбнулся. Теперь понятно. Все. И почему сын так защищает девочку, и отчего они все время вместе. Оказывается, не потому что они единственные дети на корабле! Врединка и Михаил, оказывается, уже «поженились»! М-да… Молодые, да ранние.
– Пап, ты чего?
– Да так… Только не рановато ли вам свадьбу играть? Может, пока не станем этого делать?
Глаза мальчика сверкнули так хорошо знакомым ему собственным упрямством:
– Не рано! Врединка одна! И, кроме меня, у нее никого нет! Кто ее будет защищать и оберегать? Заботиться о ней? Кроме меня – некому.
Такой крик души стоил уважения. Иван выпрямился, взглянул на обоих сверху вниз. На лице мальчика – решимость. У девочки – румянец смущения на щеках, но тоже… характер проявляется. Ладно. Подыграю. Какие их годы?
– Хорошо, сын. Пусть будет по-твоему. – Быстрый взгляд