Через месяц опять их на прогулку гонит. А уже зима у дверей, то метелью завьюжит, то морозцем узоры на окнах рисует, а всё тёпленькое у дочки. О себе-то родители не думали. В чём были, в том и ушли. Сели на лавочку неподалёку, тесно прижались друг к другу, да понимают, что четыре часа не просидеть, как же дочь-то без них останется. Встали, дальше пошли. Хозяин мясной лавки приветил, котлетками угостил, вина красного горячего налил. Порозовели замёрзшие щеки. «Кто ж вас в такой мороз из дома выгнал?» – спрашивает мясник. «Да у дочечки праздник» – отвечают. Отругал их добрый человек, рассказал, как отучить дочку. Да опять они всё простили, когда та их радостно дома встретила.
А зима всё сильнее морозит, всё чаще лютые ветры зовёт, заметает дороги, льдом покрывает, сосульки с крыш свесила, того и гляди попадёшь под мороженный сталактит. А дочка опять родителей уйти просит, жених, вишь, потенциальный придёт, да не пора ещё с родителями знакомиться, чтобы не испугался.
– Доченька, вьюга за окном завывает, снег наметает в сугробищи, куда же мы?
– Ну если вам трудно уйти, хорошо, отменю встречу, останусь одна на всю жизнь, пеняйте на себя!
Вздохнули родители, да ушли опять. А зима рада добыче: за щёки их щиплет, под одежду лезет, валенки с пяток скинуть норовит. Хорошо, что хозяин корчмы пожалел, пустил, вкусными щами накормил, свежевыпеченными булочками угостил и морсу клюквенного налил щедро. Расспросил, как они на улице оказались. Рассказали всё, а корчмарь и говорит:
– Проучить пора доченьку!
– Да как же, дитятко малое…
– Опомнитесь! Взрослая девица, а вас не уважает, за прислугу держит. Вы ей жизнь подарили, воспитали, что ни скажет, делали, теперь её черед вам помогать!
Задумались. А у корчмы и гостиница небольшая есть. Там и остались ночевать.
Утром по всему городу переполох, колокола бьют. Дочь родителей ищет, бегает растрёпанная, слёзы градом, всех расспрашивает. Сугробы ворошит сама лопатой. «Что ж я наделала!» – кричит.
А родители вот они, из корчмы выходят, выспались, наелись, довольные. Как увидела дочка их, бросилась, обняла, расцеловала.
– Простите меня, родненькие, – говорит, – не ценила я вашей помощи, а не пришли, вдруг такая тоска взяла, не могу я без вас!
И с тех пор на почетном месте за столом отец сидит, по правую руку – матушка, а по левую – доченька. И все друг друга уважают, любят и ценят.
Монолог влюбленного кота
Ангела Майски
Вау! Какая красотка эта соседская кошечка! Вся такая белая, такая пушистенькая. Носик розовый и крохотный совсем. А глаза-то, глаза… Как небо в солнечный день.
По-моему, я ей приглянулся. Вон как пялится, даже не моргает. А что? Я тоже ничего. Главное, чтобы она спину мою не увидела, пока шерсть не отрастет. Да уж… Сам виноват! Терся-кувыркался на коврике, вот и докувыркался. Ох, и намучилась со мной хозяйка! Полдня расчесывала сбитые клубы шерсти. Не получилось – пришлось состричь. Да ничего, отрастет. Буду, как новенький!
Интересно,