– Вот о чем колдун спрос держать должен, – укорил себя опричник. – А изменщика, что иноземцев на Неву вывел, то потом узнаем.
Он осторожно попятился, стараясь не колыхнуть даже ветки, в десятке шагов поднялся на ноги, опоясался ремнем – лежа в схроне, опричник держал оружие рядом с собой, на земле. Впереди промелькнула неясная тень – Семен схватился за саблю, но узнав Осипа, с облегчением расслабился.
– Воевода, Агарий полонянина упустил! – торопливо прошептал засечник.
– Что-о?!
Зализа, минуя своего воина, пробежал вперед, к Василию, придерживающего на поляне, подальше от вражеского стана, коней, запрыгнул в седло. Из-под копыт пущенного рысью скакуна высоко в воздух полетели комья вывороченного торфа.
Возле деда стоял, положив руку на рукоять сабли, стоял наготове Феня, поблескивая зерцалом. Опричник сразу оценил кровоподтек на челюсти Агария, его опустевший пояс, покачал головой:
– Убег, значит? – Семен спрыгнул на влажно чмокнувшую траву, пнул ногой оставшегося возле кострища чародея. Тот недовольно заворочался. – Жив? Мертвого, получается, полонянин развязал, а живого оставил.
– Сарацин, прости Господи, – перекрестился дед. – Дурная животина.
– Верно молвишь, Агарий, дурная, – согласился опричник. – Доспеха с тебя полонян брать не стал. Знал, засечники рядом, утечь не успеет. А меч взял, креста святого на навершии[80] не испугался?
– Виноват, воевода, третью неделю к причастию не хожу…[81]
– Верю. Одного понять не могу, Агарий: почему меч он твой забрал, а самого тебя не тронул?
Старик, судорожно сглотнув, упал на колени:
– Не было сговора меж нами, воевода… Крестом Божьим клянусь, не было! С Анчуткой[82] он сговорился, нехристь! В самую топь убег!
– Это верно, Степан, – подтвердил Василий. – Мы догнать пытались, но он в самую бездонную вязь[83] полез. Утоп ужо, поди.
Опричник немного подумал, глядя деду в лицо, потом рывком отошел и присел рядом с мертвым колдуном. Ничего, вроде, с мертвецом не изменилось. Почто же беглец, вместо живого чародея мертвого решил освободить? Дед почему не добил, раз уж справиться смог? Хотя, понять колдуна только другой колдун способен. И живут они не по-людски, и умирают так же.
Погожин понял, что сейчас утонет. Тонкий слой из корней чахлой болотной травы под руками и ногами не ощущался, и мерещилось, что он парит в невесомости – не кажись «невесомость» внизу столь мертвяще холодной и мокрой, в отличие от радостно сияющего над головой чистого голубого неба. Тело медленно погружалось – черная болотная вода медленно выступала из травы и сантиметр за сантиметром забиралась все выше по телу. Хотелось вскочить и удрать из этой жидкой могилы, но патрульный отлично понимал: один резкий рывок – и он провалится в глубину.
Станислав огляделся. Ближайшая опор