Он умолк, задумчиво глядя перед собой, будто видел пересыпающиеся драгоценные камни, которые вынули из оправ перстней, серег, брошей и кулонов и превратили в резцы, чтобы выполнить точную военную работу.
И Нестеров почувствовал огромную ответственность, какой никогда не испытывал в годы поисков алмазов. Он словно бы снова открывал все значение алмаза – самого драгоценного минерала в мире и самого твердого резца, без применения которого не обходится ни одна отрасль промышленности. Затем он увидел своим внутренним взором заводы, о которых говорил Бушуев. Там производились сейчас танки, самолеты, пушки, подводные лодки и новые станки для производства этих орудий обороны. Он увидел буровые скважины, которые, пронизывая гранит, диабаз, известняки, пытались нащупать нефть, столь необходимую сейчас. Так же ясно увидел он и людей, которые производили эти орудия, добывали нефть, делали тысячи дел, чтобы защитить родину от врага, и ему вдруг показалось, что все эти станки, буры, резцы, сверла замедляют ход, что люди, работающие у этих механизмов, мрачнеют, они обращают свои лица к нему, геологу, они готовы укорить его за то, что он не обеспечил их доброкачественным сырьем, и вот теперь из-за него они работают медленнее, чем могли бы…
Это было мгновенное прозрение, столь сильное, что он невольно поднял руку к глазам, прогоняя быстро летящие видения. Оглядев геологов, он понял, что они охвачены таким же чувством вины. Главный геолог, много лет досаждавший Нестерову ироническим отношением к его работе, считавший, что природа не наделила Россию алмазами и их проще покупать, чем искать, вдруг взглянул на Нестерова почти сочувственно. Академик покачивал головой, словно желая сказать: вот, мол, не слушали меня, а теперь… Но что «теперь» – трудно было прочесть на его лице, так как оно приняло сосредоточенно-задумчивое выражение.
– Я полагаю, что надо начинать поиски на Саянах, – сказал главный геолог, но голос его звучал нерешительно, он, видно, ждал поддержки. Но едва Нестеров возразил ему, как лицо у него снова стало суровым и властным.
Главный геолог испытывал то священное чувство ответственности, которое для иного человека служит броней. Ее не прожжешь искрами красноречия, не растопишь пламенем фантазии. Он должен произнести очень важные слова: «Начинайте поиски!» А ведь поиски могут быть и безрезультатными. Кто же тогда ответит за убитые впустую средства? И главный геолог хотел знать, на что он может опереться, принимая свое решение…
Вот уже двадцать пять лет советские ученые составляют геологическую карту страны. Они раскрыли такие запасы руд, минералов, нефти, что страна вышла на первое место в мире по объему подсчитанных полезных ископаемых. Были