– Вам не нужно будет соревноваться. У тебя одни таланты, у нее – другие.
– Что вы имеете в виду? – осторожно уточнила я.
– Ты похожа на меня. По природе своей ты – историк, очарованный прошлым.
Я не могла поверить своим ушам. Как легко он сказал то, о чем я боялась спросить. Аккуратно я сняла обложку с «Книги Часов» и положила том на стол, между нами.
– Кстати, о прошлом, – начала я, глубоко вздохнув. – Где вы взяли эту книгу?
– Там же, где и большинство остальных, – ответил Картье, – у книготорговца.
– Вы купили ее в Мэване?
Помолчав, он произнес:
– Нет.
– Значит, вы не знаете, кто владел ею до вас?
– Странные вопросы, Бриенна.
– Мне просто любопытно.
– Пусть так. Я не знаю ее прежнего хозяина. – Картье откинулся на спинку кресла, снова глядя на меня из-под полуприкрытых век. Он говорил правду, я видела это по его глазам.
– А вы… видели или чувствовали что-то необычное, когда читали ее?
– Каждая книга порождает образы, Бриенна.
Мои слова стали казаться глупыми. Я решила сменить тему, несколько уязвленная его сарказмом, – наверное, он почувствовал это и тотчас смягчился. Его голос лился как мед.
– Тебе понравилось предание о Камне Сумерек?
– Да, господин. Но…
Он ждал, пока я продолжу.
– Что с ним случилось? – закончила я.
– Никто не знает, – пожал плечами Картье. – Он пропал в 1430-м, в последний год, когда Мэваной правила королева.
1430-й. Год, в котором я каким-то образом оказалась. Я сглотнула – в горле пересохло, сердце забилось быстрей. Я вспомнила, о чем говорили принцесса и тот мужчина.
Принесите мне Камень Сумерек.
– Последняя мэванская королева? – переспросила я.
– Да. Случилась кровавая магическая битва. Как ты уже знаешь из истории Лиадан, магия Кавана в бою становилась дикой и страшной. Королеву зарезали, камень исчез, эре волшебства настал конец. – Картье барабанил пальцами по столу с отсутствующим взглядом, словно потерявшись в таких же тревожных, как мои, мыслях.
– Но мы все еще зовем Мэвану страной королевы, – возразила я, – не короля.
– Король Ланнон надеется это вскоре исправить.
Ах, король Ланнон. Услышав его имя, я подумала о трех вещах: жадности, власти и стали. О жадности – потому что он уже повелел чеканить мэванские монеты со своим профилем. О власти – потому что он ограничил сообщение между Валенией и Мэваной. О стали – потому что он предал большинство несогласных мечу.
Но Мэвана не всегда была такой мрачной и опасной.
– О чем ты думаешь? – спросил Картье.
– О короле Ланноне.
– Неужели о нем можно думать так долго?
Я лукаво взглянула на своего наставника.
– Да, господин Картье. На мэванском троне сидит король, а должна – королева.
– Но почему должна? – насмешливо спросил он, проверяя и мои знания, и умение формулировать мысли.
– Так говорила Лиадан