Как при любом коренном перевороте в созерцании мира, внутри Тима-человека обращение его разумного «Я» к прежде неосознаваемым вещам совершилось в мгновение ока. Подготовка к этому переходу заняла довольно долгое время, но перелом произошел стремительно. Естественное перерастание строго определенного количества в пока еще бесформенное качество случилось с такой же быстротой, с какой из-под ног приговоренного к повешению ускользает опора, и вот уже одно состояние необратимо сменяется на другое.
Он должен прежде знать. Должен прежде, чем снова будет стоять перед ВЫХОДОМ, и прежде, чем заставит говорить ИНСТРУКЦИЮ, что ему делать дальше. Потому что Фавн сказал ему: руководство к действию нужно для осуществления цели. А цели у Тима пока не было. По крайней мере, той, для которой понадобилась бы ИНСТРУКЦИЯ на пограничном столбе. Но где искать это знание? Ни бродяга, ни Колокольня Времени, ни солнце, ни река, ни даже Фавн ему ничего не скажут на этот счет: «Для чего на свете живет он, Тим?» Молиться Радетелям о прозрении ему было слишком боязно. Вдруг это грех, вдруг его заберут за ослушание в Дом Отдохновения, и то в лучшем случае. О том, чтобы спрашивать кого-то в поселке, и речи не шло – это было опасно и, главное, без толку. Никто из них не думал о себе так, как Тим, даже и Аника, как оно ни печально и жаль. Оставалось одно. Единственная его подруга, которую он нашел на чердаке в Зале Картин. Да и нашел-то случайно, за день-другой до своей первой зрелости, это он помнил хорошо. Ему потребовалась старая игрушечная доска для рисования, на чердаке валялось много ненужного хлама, который вроде бы и надо отдать «домовому», но ребятишки сносили именно сюда, все равно вскоре забывали, и брошенные вещи время от времени пропадали неведомо куда, когда их становилось слишком много. Свою доску он тогда не отыскал – а и полез за ней оттого, что вспомнил полузабытый сон из детства, и будто бы там, на доске, запечатлены были удивительные создания из этого сна, – зачем ему понадобилось, он и сам не понимал.
Зато вместо старой игрушки ему попалась под руки Она. Книжка, а в ней знаки и слова. И каждому слову соответствовала отдельная картинка, чтобы было понятно. Правда, Тим совсем не сразу в ней разобрался. Он до вечера просидел тогда на чердаке, пропустил обед, отец его обыскался и хотел уже тревожить соседей, потом ходил сердитый много дней. Но Тим все стерпел, тихонько и бережно сперва припрятал находку, пока не уверился в ее безопасности, затем долгими часами старался над книжкой, порой и по ночам, и не зря. Скоро он сообразил, как и в каком порядке нажимать на цветные треугольники, кружочки и загогулины внизу прозрачной насквозь