– Может, останешься? Мужики говорят, опять стреляли вчера в городе. – Он оторвался от косяка, потер о майку заскорузлые руки и посмотрел мне прямо в глаза. – Не в тебя?
– А чего в меня стрелять-то, дядя Паша? Я что – бронежилет?
Он опустил голову, недолго, но крепко подумал и сказал:
– Если вернешься – я пока пить не буду. Тебя подожду. Если совсем пошел – буду.
– Я вернусь, дядя Паша.
Я, действительно, рассчитывал, что вернусь.
Я не стал звонить от кинотеатра – слишком уж точно было обозначено время и слишком вероятно – место. Два других автомата, которые попались мне на глаза, находились на углу перекрестка и просматривались с четырех сторон. И все-таки, минут через пятнадцать блужданий мне удалось найти аккуратную будочку, приткнувшуюся к поликлинике.
– Здесь посылают к Александру Петровичу? – спросил я.
– Ну, наконец-то! – сварливо отозвалась она. – А я уж думала тебя во Всероссийский розыск объявлять!
В чем дело? Неужели она успела побывать в институте, и там меня вчера никто не видел?
– А мне плевать, что ты на работе! – взорвалась Александра Петровна раздраженным криком. – Ты у моей подруги уже месяц, как деньги взял, а отдавать когда собираешься?
– Да я отдам, отдам… – забормотал я, лихорадочно соображая.
О ком она пытается мне сообщить? О Танечке? Или об Александре Алексеевне?
– Давай, давай, шевели мозгами, – подгоняла она меня. – Мне стыдно человеку в глаза смотреть. Я тебя к ней привела, познакомила, она тебя напоила, накормила, а ты взял пятьдесят рублей и пропал. Я тебя в последний раз предупреждаю…
«Да кого ты, черт побери, имеешь в виду!» – чуть не заорал я в трубку, но тут меня осенило. – Бэрримор, сэр?
– Ну, почти запомнил, – подобрела она. – Не такой уж ты тупой, каким прикидываешься.
– Я – тупой по собственному желанию, – пробурчал я в ответ. – Ну, взял пятьдесят рублей, и что? Отдам как-нибудь.
– Не как-нибудь, а сегодня, понял?
– Ну, понял. Зайду, как смогу.
– Вот, и умница. А я сегодня же проверю. И оденься поприличнее. А то тебя уже в глаза гопником называют.
– А ты покрасься получше! – зло рявкнул я и бросил трубку.
Я вышел из будки и свернул за поликлинику. В лицо задул ветер, в сереющем воздухе замерцали снежинки. Я поднял воротник и пошел сквозь погружающиеся в сумерки кварталы в сторону центра.
Какого черта! Она думает, это так просто: разыскать Бэллочку, тоже мне, связная! Чтобы найти кафе «Под липами», мне нужно сначала добраться до вокзала или, хотя бы, до милиции и уже оттуда ориентироваться. Проводить-то не предложила.
Кто там мог ей мешать? Ну, да, ведь она говорила, что половина партизанского отряда – пятая колонна. Хотелось бы знать наверняка,