– А крест в руках неверующего? – уточнил Усман.
– Простая побрякушка.
На всякий случай я подошел к убитому монаху и снял с него крест. Да, канон здесь явно не тот. Если обычно Иисус дистрофически тощ, то здесь можно подумать, что на кресте распят Жан Клод Ван Дамм. И выражение лица не скорбное, а совершенно спокойное и уверенное, будто не на крест он взобрался, а на тарзанку в парке Горького. Я вгляделся в глаза Иисуса, попробовал передать вечно живому Богу часть своей силы и получить сторицей, как он обещал ученикам, но ничего не случилось. Живой Бог выглядел мертвым, а я не обрел никаких сверхъестественных сил. Я перекрестился и почувствовал себя идиотом. «Отче наш» решил даже не начинать.
Усман неслышно подошел сзади.
– Крест? – тихо спросил он. – Это твой крест нас защитил?
Я кивнул.
– Не знаю, в чем тут дело, – сказал я, – честное слово, не знаю. Я понял, что должен выстрелить, и выстрелил. Крест как-то подсказал мне, что делать, но как?..
– Не грузись, – оборвал меня Усман. – Давай лучше подумаем, что будем делать с этими гоблинами. В приказ я ехать не собираюсь, на дыбу за убийство монаха мне что-то не хочется. А тебе?
– Мне тоже.
– Значит, надо уходить. А для этого требуется поменять нашу одежду на что-нибудь более подходящее. Может, у крестьян приватизировать?.. Жалко, что мы с тобой не умеем ездить верхом.
– Разве арабы не все…
– Нет, не все. Эй, подпоручик! Кто может остановить крестьянина, путешествующего на собственной телеге?
– Да кто угодно.
– Но Тимофей… он же ехал по большой дороге, и было непохоже, чтобы он чего-то боялся.
– Крестьяне имеют право ездить на ближайший рынок продавать и покупать. Для дальних поездок нужно благословение.
– Какое еще благословение?
– Деревянная или металлическая пластинка с изображением, символизирующим суть поездки. Может выдаваться настоятелем прихода, барином или судейским дьяком.
– Понятно. У тебя оно есть?
– Зачем? Мы же стрельцы.
– Понятно. Стрельцы бывают пешими?
– Хочешь изобразить нас? Не выйдет, стражи не имеют права покидать охраняемую зону без благословения. А в охраняемой зоне нас всех знают в лицо.
– Так это что получается, без боя никуда, по любому, не деться? Тогда поехали в приказ!
– Сдурел? – Емельянова аж перекосило. – Твой друг убил монаха! Вам не выйти оттуда живыми! И нам тоже мало не покажется – за то, что монаха не уберегли.
По-моему, пора и мне вставить слово.
– Сдается мне, подпоручик, – сказал я, – что ты не особо жалуешь монахов. Я прав?
Подпоручик озадаченно пожал плечами:
– А кто их жалует? Но против слова не попрешь. Жаль, ребята, но у вас нет выхода, кончится порох и…
– Положим, порох не скоро кончится, – заметил Усман.
– Ну и что с того? Против двух монахов сразу вам никак не выстоять.