Когда он, с большим трудом проделав несколько фигур над варшавским летным полем, разворачивал самолет на посадку, налетел порыв ветра, потянул машину за крыло и бросил на землю. Ермошин отделался сильными ушибами, но машина разбилась. Потапов пришел в бешенство и тут же отказался от Ермошина, заявив, что нового аэроплана он ему не даст. В тот же вечер Ванда собрала свои вещи и уехала из гостиницы, где они жили.
– Знаешь, дорогой, – сказала она, – я не люблю неудачников.
Сергей тоже не любил неудачников. В трудную минуту в нем всегда пробуждалась спортивная злость. Через три дня со своим другом, немецким летчиком фон Даммлером, он уже был в Германии – на заводе Стиннеса, где производились предметы воздухоплавания и воздушные винты. С владельцем завода был подписан контракт: Ермошину предоставляются все условия для изготовления летательного аппарата его собственной конструкции. Он же потом в разных странах проведет столько показательных полетов, сколько будет нужно, чтобы вернуть вложенные средства.
Свою машину Сергей назвал «ЕР». Первые же полеты на ней прошли отлично – аэроплан был лучше тех, на которых Ермошин летал раньше. И публики он собирал столько, что вскоре уже мог рассчитаться с долгом. А там – сам себе хозяин!.. В первое время он постоянно думал о Ванде. Он ведь хорошо знал ее: эгоистичную, эксцентричную, непостоянную. Сам по себе ее поступок не сильно удивил его, но все же, все же! Он ведь думал, что она его любит! Сам был уверен, что любил Ванду, ведь, помимо всего прочего, она была очень красива, умна, любила и умела развлекаться, в ней было столько шарма и страсти… Но прошло немного времени, и Сергей, занятый конструированием своего аппарата, вдруг с удивлением понял, что почти не вспоминает Ванду и совершенно не интересуется – где она, с кем… Пришлось признаться себе, что любви-то и не было и что Ванда, уйдя, оказала ему большую услугу. Вот только газетчики все еще продолжали муссировать тему разрыва знаменитого авиатора и польской красавицы.
…Обо всем этом Сергею очень хотелось рассказать девушке, идущей с ним рядом по маленькому саду. Но он боялся: вдруг она неправильно поймет его – решит, что он оправдывается и что готов очернить бывшую возлюбленную… Нет, ни за что ему не хотелось оказаться в глазах Лизы мелким, подлым! Он, чуть повернув голову, смотрел на нежный профиль девушки… Как давно он не испытывал такой легкости дыхания, такого счастливого покоя! И Сергей Ермошин неожиданно для себя понял: в свои тридцать два года он еще никого не любил. Да, собственно, и любимым-то не был! До сегодняшнего дня…
– Лизонька, я возьму тебя за руку, можно? – Быстро, не ожидая ее ответа, Сергей взял ладонь девушки. – Какие у тебя холодные пальчики! Ты мерзнешь?
– Нет, у меня даже в самые жаркие дни руки прохладные. Я не знаю, почему это.
Он остановился, взял и другую руку девушки.
– Это ничего, – сказал с улыбкой. – Я теперь буду согревать твои руки. Если ты захочешь…
Викентий Павлович не