– Осень не в нашей власти, – Тауберт привычно повернулся спиной, и Смирнов ловко подал шинель, – а вот насчёт амуниции да припасов проверить не помешает. Подбери-ка, друг любезный, ревизоров потолковей, чтобы с утреца вдогон выехали, вот прямо сейчас и подбери, а я подожду. Сытому солдату да в добрых сапогах никакие дожди не страшны…
Пугнуть интендантов и князя Ломинадзева, хлебосольнейшего начальника штаба Второго корпуса, всяко полезно, а большего ни шефу Жандармской стражи, ни самому военному министру не сделать – Млавскую демонстрацию государь числит едва ли не по ведомству канцлера, коему положено вести переговоры с иноземными державами. Боёв и сражений, равных даже не Зульбургу – Капказу, василевс не ожидает, потому и выбран Шаховской. К князю Арсений Кронидович благоволит ещё с мятежа. «Может, не столь умён, да верен!» – а чтоб пройти до границы или, буде герцог Рейнгольд упрётся, – до Млавенбурга, Арцаков не требуется.
И всё вроде правильно, только не спешат ливонцы бояться, правда, и лаять, в отличие от аглицких да французских газет, не пытаются. Берлин с Веной тоже в рот воды набрали, впрочем, Шаховскому ещё идти и идти. К концу октября Млавенбург, может, и образумится… Янгалычев в это верил свято, Николай Леопольдович надеялся, Орлов отмалчивался, отгоняя настырного Васеньку рассказами о введении контуазского способа в ствольном производстве. Утром во время конной прогулки Тауберт спросил Сергия прямо, и тот припомнил старую Иоганнову затею с наёмниками.
Покойный кайзер был достаточно упрям, чтобы не подписать мир с разгромившим его Буонапарте, и достаточно благоразумен, чтобы укрыться со всем семейством в России. При Морице-Иосифе пруссаки лишь поговаривали об объединении всех немецких земель под берлинской крышей, Иоганн же начал действовать и не встретил понимания. Рейнский союз заявил протест, Брюссельский концерт принял его сторону, и новый кайзер вроде бы притих. А через полгода стало известно, что с треском изгнанный с прусской службы генерал фон Пламмет набирает частную дивизию и в средствах отнюдь не стеснён. Само собой, тут же вспомнили, что начинал он в полку чёрных гусар, причём пользовался особым доверием его шефа кронпринца Иоганна, чьи амбиции по большому счёту и стоили генералу карьеры. Оказавшись в Анассеополе в должности военного атташе, фон Пламмет ввязался в интригу, целью которой было обвинить австрийского коллегу в шпионаже. В случае удачи это могло привести к осложнениям между Австрией и поддержавшей её в споре с Пруссией Россией. Удача, однако, обернулась своей противоположностью. Опрохвостившийся атташе, несмотря на зульбургские геройства, был выслан из Анассеополя. Престарелый Мориц-Иосиф отправил голубчика в родовые земли гонять зайцев;