«Я убеждён, что император Арсений не имеет планов захвата и аннексии Ливонии. За годы моей миссии в Анассеополе я неоднократно имел возможность убедиться в его личной честности – как в жизни, так и в политике. Ещё не поздно вступить в переговоры, поскольку сосредоточение армейских сил России на ливонских рубежах потребует не менее полутора месяцев. Военное же столкновение с русскими станет прелюдией к войне, последствия которой страшно себе представить…»
Фон Шуленберг писал, вставал, досадливо тряс уставшей рукой и садился обратно к столу. Раздражённо чёркал, вымарывал слова и целые фразы, потом, взглянув на мерно тикающие напольные часы, чертыхнулся и полез в сейф за шифровальными таблицами.
С зарёю письмо посла, превратившееся в бессмысленные колонки цифр, отправилось в Анассеопольский порт. Ревельское судно, поднявшееся против течения по широкой и медленной реке, стояло наготове – к нему одна за другой подкатывали пролётки посольств, куриеры в сопровождении мрачных сержантов сгружали дипломатическую почту. За всем происходящим наблюдал невыспавшийся и угрюмый почтовый чиновник в мундире и с серебряным свистком в петлице. Досмотр категорически воспрещался, что бы там ни вздумалось господам послам упаковать в мешки, хоть отрезанные головы людские.
Граф фон Шуленберг отвёз письмо в порт лично. Он не спал всю ночь, не выпускал депешу из рук, сам сжёг все до единого черновики, все бумаги, что были на столе, сам зашифровал текст и был уверен, что из его кабинета ничто «утечь» не могло.
Другое дело – Кайзерштрассе…
Глава 3
Хотчина под Анассеополем
17 сентября 1849 года
Огромный лебедь забил крыльями, зашипел и вперевалку погнался за серенькой кряквой, имевшей несчастье приблизиться к его светлости. Уточка торопливо и испуганно заковыляла к воде, но лебедь не успокоился. Испуская сварливые крики, он двинулся следом, нелепо шлёпая по стриженной на аглицкий манер траве перепончатыми чёрными лапами.
– Ну и свинья же вы, Милорд! – с чувством произнесла великая княжна Зинаида Авксентьевна и оглянулась, не подкралась ли madame. К счастью, рядом не случилось никого, кроме белоснежного владыки сонных вод. Одержав блистательную победу, Милорд успокоился и уселся на всё ещё зелёную сентябрьскую траву. Утка уплыла, стало тихо. Зинаида Авксентьевна вздохнула, расправила ленты шляпки и вернулась к присланному престарелой родственницей роману.
Читать о несчастной и скучной любви бедного благородного шляхтича к добродетельной золотоволосой анассеопольской княжне не хотелось. Увы, грозная Варвара Виссарионовна, окружив себя на старости лет литераторами, не только рассылала родне творения своих любимцев, но и учиняла допросы с пристрастием. Уличённые в невнимании бывали нещадно изруганы, а злополучные книги неумолимо возвращались к «легкомысленным бездельникам». Проще было прочесть сразу, обращая особое внимание