Хроника потярянных. Александр Астраханцев

мама дочку нарекла Анжелой. "Ангел"!.. Остается только гадать, почему именно так: или ей просто звучное имя понравилось, или в том был скрытый смысл, что, мол, дитя – итог неземных, немеркантильных отношений?.. Отец будто бы сначала требовал, чтобы она не рожала, а когда родила – чтоб уехала. Но комсомолка оказалась упрямой. Кто говорит, что она сама отказалась от него, когда тот недостойно себя повёл, кто – что она будто бы надеялась, что он всё-таки женится на ней, а кто – что он вовсе и не был уверен, что ребенок – его. Не знаю, не знаю, история темная. Однако, по отзывам тех, кто знал её лучше, была она весьма скромна. Алиментов он не платил: неизвестно, то ли сам отказался, то ли она не требовала, хотя по закону имела право настоять на них, и хорошие бы алименты получала. Единственное, чем помог ей Стефан Маркаврелиевич – выхлопотать однокомнатную квартиру, когда это стало в его силах, да и то – окольными путями, чтобы об этом не догадалась не только ни одна посторонняя душа, но и сама молодая мать. Хотя всё равно многие об этом знали; причем, судя по её характеру, не сама же она разболтала! До чего дотошны люди, когда дело касается сильных мира сего!..

* * *

      А женился он на дочери директора строящегося завода Людмиле Васильевне Быковой.

      Я не буду касаться интимной стороны их знакомства. Если б я был сочинителем, художником пера – о, я бы не упустил случая живописать о стремительных сибирских вёснах, о белоснежной пене черемух, которая тогда ещё заливала подолья окрестных ручьев и захлестывала городок, или о звёздных осенних вечерах, когда, скажем, честолюбивый молодой инженер мог познакомиться с горделивой директорской дочкой, провожал её после кино или концерта заезжей знаменитости и объяснялся ей в любви или читал стихи (которые, кстати, знавал, любил почитать в кругу друзей и читал, говорят, недурно), и как молодое, ничем не занятое сердце избалованной красавицы поддавалось его могучему напору, как она сопротивлялась и замирала в его объятиях, и отдавала свои холодноватые губы жадным нетерпеливым поцелуям молодого Степана!.. Но нет, я – журналист, и мое оружие, мой щит и мой Бог – Его Величество Факт; я б имел право рассказать подробней об истории их знакомства лишь в одном случае: если б кто-то из них двоих поведал мне об этом. Но у меня в руках нет подробностей, а гадать об этом в мои задачи не входит.

      Я, кажется, уже давал понять, что Хвылина был хоть и не красавец (широкое грубоватое лицо, узко посаженные глаза), но парень видный: рослый, кудрявый, громогласный, общительный. Дочь же директора, говорят, была очень недурна собой; стройная сероглазая блондинка, она хорошо одевалась, носила драгоценности и ходила, высоко подняв голову и никого вокруг не замечая. В общем, пара заметная, и, кажется, ничего удивительного в том, что они нашли друг друга, да ещё в небольшом городке.

      Так-то оно так, только есть тут одно большое-пребольшое "но"…

      Дочь директора, закончив к тому времени пединститут (на большее она, похоже, была не способна), вернулась домой и, не чувствуя тяги к учительству, не без помощи папы