– Мы просто отдыхаем. Море, солнце. Пляж.
– Рассказывай! – хмыкнул Дере. Она вздрогнула. Возникло ощущение, что он в соседней комнате – настолько хорошая была связь. – Но я надеюсь, что ты…
– Алик! Разумеется, я сплю одна!
– А эта… с кем? Уже подцепила себе какого-нибудь…
– Алик!
– Ладно. Ты долетела, по дороге ничего не случилось, погода хорошая… Хорошая?
– Да. Все в порядке.
– Ну вот и славно! Желаю тебе приятного отдыха, дорогая.
– Целую.
Она надела купальник и спустилась вниз.
– Почему так долго? – сердито спросила Клара. – Мы уже заждались!
– Дере звонил. Тебе привет.
– И ему передавай, – усмехнулась Клара. – Пламенный!
… А через три дня на закате она сидела на пляже, рядом был Сеси, подруга со своим пажом уже ушла в отель. Она смотрела на море, Сеси смотрел на нее. В душе звенел серебряный колокольчик, потом к нему присоединился еще один, и ещё… Сеси положил голову ей на колени, она машинально начала перебирать его густые темные волосы. Звон усиливался, ей становилось так сладко. Она была счастлива. Счастлива и свободна. Ей уже казалось, что Сеси был всегда. Так же как море. Как песок на берегу. Как Солнце и звезды во Вселенной. Она тихонько вздохнула.
– Ева, о чем ты думаешь?
– Ни о чем. Молчи.
Говорить не хотелось. Слова мешали. Мешали слушать море и серебряные колокольчики, к которым она уже привыкала. Она посмотрела на Сеси. Он был так красив! И так послушен. Она велела – он молчит. Велит – осыплет ее комплиментами. Владеть так упоительно. Землей, людьми, деньгами и талантом. Талантом! У нее есть талант! Она непременно должна вылепить этого мальчика! Была Лимбо – теперь будет Сеси. Она так и назовет свою новую скульптуру: «Сеси». И пусть все думают: почему? Весь мир думает. И смотрит. Любуется. Пусть делают с него бюстики, пресс-папье, настольные лампы…
– Ты хочешь быть лампой?
– Лампой? Почему лампой? – Он поднял голову, посмотрел на нее удивленно. – Ева, чему ты улыбаешься?
– Пустяки. Своим мыслям.
– Я тоже хочу улыбаться. – Сеси надул губы.
– Улыбайся.
– Но мои мысли невеселые, – пожаловался он. – Ты меня не любишь.
– Любовь не в правилах твоей игры.
– Я имею в виду…
– Тс-с-с… Молчи… – И она положила указательный палец на его по-детски пухлые губы. – Молчи, Сережа… Молчи…
Все ушло прочь, осталось одно только ощущение огромного счастья, куда слились море, солнце и небо. Голубые глаза Сеси…
Она по-прежнему не позволяла ему оставаться на ночь. И сегодня сказала «спокойной ночи» и закрыла перед ним дверь. Несмотря на то, что собиралась лепить с него нового идола. Такова была Маргарита Мун. Сначала она должна полюбить его в глине. В мраморе. Или как Лимбо: в металле. И не думая о том, что может владеть самой натурой, она лежала,