«Что это?.. – подумал он, холодея от ужаса. – Сумасшествие? Неведомый закон природы?.. Неужели я и впрямь схожу с ума?.. Не рассуждать, но действовать!»
Клов молниеносно выхватил из ножен короткий меч-вакидзаси и два раза наискось рубанул водяную надпись. В то же мгновение мир снова ожил, водяные буквы обрушились на асфальт каскадом капель, ливень ударил Клову в лицо, заклокотал по плечам его кимоно, заполнил стрекочущим шумом весь мир.
...Вернувшись домой, капитан Клов принял душ и выпил рюмку саке. Он решил не думать о пережитом ужасе, списав галлюцинацию на усталость.
Минут сорок предавался своей обычной ежевечерней медитации, после чего лег в постель. Несмотря на слабость, Клов долго не мог заснуть, а когда заснул, сон не принес ему желаемого отдыха.
Клову снились странные, тревожные звуки и образы. Раза три он просыпался от того, что слышал чей-то голос. Вскинув голову, он долго вслушивался в ночную тишину, а затем снова опускал растрепанную голову на подушку. И вновь перед его глазами замелькали странные образы. Ему снилась огромная толпа странно одетых людей. Они шли мимо Клова, вскинув над головами плакаты с изречениями Пастыря Накамуры и уставившись на Клова пустыми черными глазницами.
Когда толпа прошла, на дороге остались двое – капитан Клов и какой-то незнакомый человек в длинном плаще, стоявший спиной к капитану.
– Эй! – окликнул его Клов.
Голова человека повернулась почти на сто восемьдесят градусов, и на Клова уставились два круглых желтых глаза с черными зрачками, окруженные серыми перьями. Это была голова совы. В клюве сова держала листок бумаги. Клов протянул руку и взял листок, затем поднес его к глазам. На листке чернели два слова:
EGO SUM
Клов поднял взгляд на человека с совиной головой. Того уже не было рядом. Он плавно отдалялся в ночной мрак, словно плыл над землей, едва касаясь ее ногами. Перед тем, как полностью слиться с мраком, странный человек разомкнул клюв и проговорил:
– ПОМОГИ МНЕ, И Я ПОМОГУ ТЕБЕ.
Капитан проснулся в поту. В висках у него ломило и стучало, перед глазами стояла желтая пелена. Лежа на смятой простыне, он подумал, что что-то неуловимо изменилось, хотя не мог понять, произошли ли эти изменения у него внутри, или перемены коснулись комнаты. Он долго лежал с открытыми глазами, пытаясь постичь суть изменений, но затем усталость взяла свое, и он снова погрузился в сон.
8
В 7.55 утра Клов вошел в двери Военного Совета. Несмотря на тяжелую ночь, он был бодр и спокоен. По-видимому, о ночных подвигах Клова стало широко известно в Конторе: охранники кивнули ему, как старому знакомому, стандартные процедуры были отодвинуты в сторону, и Клова пропустили в Штабной корпус с минимумом формальных церемоний.
Робота Панча, который молча плелся позади, Клов оставил ждать в холле.
В длиннейшем, тускло освещенном коридоре Штабного корпуса было пусто. Шагая по коридору налегке, без кинжала-вакидзаси и пистолета, Клов чувствовал себя