В 15.46 по тайваньским часам Буркова Семин стоял на пороге Сашкиной квартиры, милой, уютной, не ведавшей барабанного грохота и грозного топота конских копыт. Жена Сашки была еще на работе, и Бурков без особых хлопот выдал другу ружье в кожаном чехле, новенькие патроны числом двадцать три, чего должно было хватить на отстрел нахальных духов или их устрашение.
– Только не пали без надобности, – попросил Бурков. – Соседи услышат – милицию вызовут. И мне потом неприятности.
– Без надобности – нет, – заверил Артем, взвешивая в руках чехол с тяжелым предметом. – Чего же я дурак дырки в собственной мебели делать, – он усмехнулся и подмигнул Максу – лохматому, черно-белому сеттеру.
Пес утвердительно тявкнул, сел рядом Артемом – они и прежде хорошо понимали друг друга.
– Сань, – Семин вдруг загорелся еще одной удачной мыслью, – а дай мне еще Макса. Хоть на несколько дней.
Бурков качнул головой и почесал лысеющее темя:
– С Максом сложнее… Собака все-таки… Живое, родное…
– Да ты не волнуйся, кормить его буду как в ресторане. Выгуливать по вечерам от души.
– Только на один день. Ну, максимум на два. До субботы. Иначе, жена меня съест, как Тузик Чаппи. Еще дочка расстроится. И не привыкший он у меня целый день в квартире сидеть.
– Идет, на два, – согласился Семин, довольный и такой уступкой. – Давай поводок.
Скоро они, возглавляемые Максом, вышли из подъезда и зашагали через детскую площадку к корпусу, где обитал двенадцатый наместник Заратуштры на нашей планете. Дошли, поднялись в лифте на шестой этаж и остановились у тяжелой сейфовой двери, украшенной подковкой и каким-то странным сплетением из соломинок и веревочек.
– Сейчас, – Бурков уверенно нажал на звонок. – Мы с ним в больших приятелях. Я ему с оформлением квартиры помогал. И взгляды на мироустройство у нас удивительно общие.
– Как его величать? – спросил Артем, прислушиваясь к шагам в коридоре.
– Гарик Петрович Погосов. Вообще-то, он практикует на Московской рядом с платной поликлиникой, но по четвергам из принципа выходной.
Щелкнул замок, дверь в жилище народного целителя отворилась. На пороге стоял низенький мужчина с благородной сединой по остаткам волос, крупным орлиным носом и выпуклыми, чуть удивленными глазами.
– О, Александр! Проходи, дорогой, – он распростер руку, приглашая в полутемный коридор. – И ты, Максим, проходи. И… – улыбнувшись сеттеру, он