– Жить как все – это не значит вешаться на первого встречного, – уточнила Эсвендил. Она сидела на тюфяке, скрестив ноги, и расчесывала длинные волосы медного цвета.
– Я тоже так думаю, – заметила Миральда, – однако… где же Шенти?
Она снова распахнула дверь и вышла на покосившееся крыльцо, зябко ежась каждый раз, как ветер дул со стороны леса.
Солнце село; щупальца молочно-белого тумана выползали из болот, тянулись к сбившимся, словно цыплята без наседки, избам. И Миральда вдруг особенно остро ощутила что-то недоброе, угрожающее в этих холодных сумерках – словно дурное предчувствие всколыхнулось в груди.
Оглянувшись на сестер, Миральда спустилась с крыльца и выглянула на дорогу.
Никого – только постепенно сгущающийся белесый туман, клубящийся и живой.
«Не случилось ли чего?» – мелькнула тревожная мысль, – «народ здесь темный, нелюди страшится…»
Когда что-то легко коснулось плеча, ведьма едва не подпрыгнула. Стиснув защитный талисман, он обернулась и увидела Шенти, в сумеречной дымке куда как больше похожую на бесплотного духа, чем на живого человека.
– Я пришла, – громким шепотом сказала девушка, – еле улизнула.
– Хорошо, – выдохнула ведьма, – пойдем.
– А это… Это будет очень больно?
– Полагаю, ты даже не почувствуешь.
… Они все сделали, как обычно, и к утру Шенти заснула глубоким сном, каким спят после долгой, изматывающей болезни. С рассветом Миральда разбудила ее и, выводя из дому, попросила:
– Шенти… Ты не болтай о том, что мы для тебя сделали, хорошо? Как бы тебе хуже от этого не было, если узнают…
Девушка молча кивнула. Затем протянула на раскрытой ладони серьги с мелким речным жемчугом.
– Вот, возьмите. Больше мне нечем отплатить вам.
Миральда усмехнулась.
– Оставь их себе. Тебе они нужнее… А о нас – не беспокойся.
… А потом вся деревня откуда-то прознала, что три сестры, поселившиеся в старой избе, могут исцелять всяческие хвори. И потянулась к нам вереница больных и увечных; некоторым они помогали, некоторым сразу отказывали – когда помочь уже не могла никакая волшба. Но, как бы там ни было, дела трех ведьм пошли в гору.
– И где же вы так поранились? Впредь будьте осторожнее. Сейчас будет немножко больно, потерпите… Вот та-ак…
Миральда невольно улыбнулась, слушая, как щебечет Глорис над маленькой старушкой.
Сама она, сидя на полу, чистила котел, который, по правилам, следовало скрести до блеска после варки каждого зелья – чтобы пригоревшие остатки не испортили следующее снадобье, которое будет вариться в этом же котле.
– О, вы принесли гуся! Как мило! Мы очень, очень благодарны, – звонкий голосок младшей ведьмы искрился непритворным весельем, – теперь идите домой и вздремните. Когда проснетесь, рука полностью заживет.
Миральда, оглянувшись, увидела уже ощипанную тушку хорошо откормленного гуся. Значит, сегодня им обеспечено жаркое…
Затем вернулась к невеселому