На бойню вдохновляя свой народ,
Сказал, что никого жалеть не надо:
«Бог мудрый – сам на небе разберёт».
Таким дай только повод для раздора,
Но лучше, если бы наоборот:
Любить плохих, хороших – без разбора,
А мудрый Бог на небе – разберёт.
В час, когда не горят фонари,
Вечность неизмеримо короче.
Я безумно люблю декабри
За их черные, яркие ночи.
В них закутаться, спрятать глаза
И заплакать – никто не заметит.
Так беззвучно пройдут полчаса:
Только я, и машина, и ветер.
Лишь бы не проскочить поворот
К месту, что притворяется домом.
И зарыться в рутину забот.
Так, как будто нельзя по-другому.
Эхом дня посветлел небосвод,
Разрывая чернильные клочья.
Я опять проскочу поворот
По следам улетающей ночи.
Николай Михин
С детства я привык активно жить.
Жизнь порой и гнула, и ломала.
Преодолевая рубежи,
Я ошибок совершил немало.
Достиженья не всегда видны.
У друзей ходил в авторитете.
Ну, а много ль сделал для страны —
Разберутся наших внуков дети.
Ныне на леченье денег нет,
В чём судьбу нередко упрекаем.
И упал былой авторитет,
Что когда-то был непререкаем.
В творческом труде по мере сил
Я не поддаюсь печальным всхлипам.
Но компьютер вирус подхватил,
Заболел свиным, наверно, гриппом.
Шествую по жизни не спеша.
Этому причина – не усталость —
К старости жизнь вдвое хороша,
Сколько б этой жизни ни осталось.
Виктору Конецкому
Да, маринистика, конечно,
Пленила просвещённый мир.
Грин, Станюкович и – Конецкий,
Наш современник, мой кумир.
Нелёгкая в морях дорога,
Сквозь ярый шквал и полный штиль
Прошёл он! Мало или много,
Но больше сотен тысяч миль.
Сказал бы не «прошёл» – «проплавал»,
Я б суть морскую исказил.
Он много видел и по праву
Всё в чудных книгах отразил.
Другие, может быть, не хуже,
Он в творчестве – неповторим.
А я на море и на суше —
Всегда зачитывался им.
Простой, а для меня он – гений.
В нём – сердца пыл и моря гуд.
Все паруса его творений
К великой радости зовут.
Отель «Дельфин». Совсем не спится.
В отелях сон так неглубок.
К тому же утром ждёт граница —
Из Евроблока в Русский блок.
Стремимся к Бресту неуклонно.
Но на границе – чудеса:
Не вылезали из салона
При оформленье – два часа.
За час проехать было можно,
Я смело утверждать берусь.
Нас – два! – держали на таможне
Из