Теперь о деньгах, проблема в чем: ведь деньги, этот универсальный поставщик материальных благ и удовольствий, должны быть чем-то несгибаемо, неразрушимо прочным, постоянным обеспечены – да, именно, золотом, самим человеком как золотом: физической мощью, сильным разумом, способным поддерживать небо соборами из камня ли, из звуков… да чем угодно, бабьей красотой, хоть мощным даром биржевого спекулянта, но именно что обеспечены.
Смысл денег, назначение – показывать уровень, метафизический размер любого человека и его изделия, и, стало быть, метафизическую разницу в размерах людей и изделий – какое совершенно, а какое «так себе». Короче, смысл в установлении иерархии. Но получается, наоборот, что деньги обеспечивают человека как купюру, невольно выступая узурпатором всех качеств, так что теперь любая моя или твоя способность и работа – затерянный, неуловимый ингредиент в бескачественном денежном растворе.
Чудовищный обман в пределах человеческого естества – иллюзия, что деньги наделяют способностью к чему угодно, что обладание ценностью уже есть понимание, что деньги – не весы, не мера, а гирька на весах. Дворянам нужно было бездельничать, томиться в винной бочке обеспеченности и вызревать веками для того, чтобы создать на «искусство» подлинный спрос. Только излишек, максимальная оторванность от низкой жизни и презренной пользы способны дать потребность во фресках и мотетах, такую же насущную, как хлеб. Потому-то баварские принцы и держали при своих дворах поденщиков уровня Гайдна и Баха, потому-то симфония и обходилась в десятка два голодных и холодных крепостных. Понимали.
Было ли такое положение вещей справедливым? Но справедливость – это только человеческое представление о ней. Мы все, семь миллиардов, происходим от страстных рассказчиков приватной полуправды, неколебимо уверенных в своей правоте. Природу справедливость не заботит – лишь совершенство, только исполнение предназначения. Люди взбрыкнули, возжаждали равенства и запустили опрощающий и уравнительный прогресс. Справедливости не установили, совершенство утратили – в предельной точке отчуждения оказались от него.
За первой пошла вторая волна вот этого обмана – придумать денег столько, чтоб их хватило всем без исключения (не только умникам с предпринимательской жилкой), ведь каждому охота понежиться на исторической перине короля Умберто. Делов-то, запустили печатные станки, чтоб каждый мог хотя б на день определиться на постой к голубенькой аристократочке. Миллионеров стало вдруг как грязи. Мир как безволие и представление: вся денежная масса мира – лишь наша мысль о ней: виртуальный кредит, виртуальное рефинансирование.
Заметь, что чаемого равенства всегда надеялись достичь кровавым ли, бескровным ли понижением общего уровня и никогда – наоборот: изъять всех «лучших», «первых», обеззаразить жизнь всеобщим правом на первичные