1896 г. Боровичекий уезд
Позднее лето в Новгородском краю, и ранняя осень. Петербург.
Наследие веков
Вере Ф. Штейн
Когда я отроком постиг закат,
Во мне – я верю – нечто возродилось,
Что где-то в тлен, как семя, обратилось:
Внутри себя открыл я древний клад.
Так ныне, всякий с детства уж богат
Всем, что издревле в праотцах копилось:
Еще во мне младенца сердце билось,
А был зрелей, чем дед, я во сто крат.
Сколь многое уж я провидел! Много
В отцов роняла зерен жизнь-тревога,
Что в них едва пробились, в нас взошли,
Взошли, овеяны дыханьем века,
И не один родился в свет калека,
И все мы с духом взрытым в мир пошли.
1896
Две радости
Ф. А. Лютеру
Когда душа сорвется с высоты,
Когда взвилась она тяжелым взмахом,
Она сперва оглянется со страхом
На мир веселой, бойкой суеты.
Как ей не помнить горней красоты?
Но принята она в объятья прахом:
И прах ей сладостен, а в ней зачах он —
Цветок вершин и снежной чистоты.
Страдать невмочь нам, и к земле прижмется
Наш детский дух и кровно с ней сживется,
И вот уж тесный угол наш нам мил.
Ах, если б праздник неземной потребы,
Как пастырь, что благословляет хлебы,
И пестрых будней игры осенил!
1896
Сын солнца
Другу моему Асканию
«...В переливах жизни
Нет бессильной смерти,
Нет бездушной жизни».
1
Рост и отрада
В полуязыческой он рос семье
И с детства свято чтил устав природы.
Не принял веры в ранние он годы:
К нам выплыл он пытателем в ладье.
И вот однажды, лежа в забытье
Под деревом, в беспечный миг свободы,
Постиг он жизни детской хороводы
И стрекозы благое бытие.
«Ты, стрекоза, гласил он: век свой пела.
Смеяться, петь всю жизнь – да, это – дело
И подвиг даже... после ж – вечный сон».
А солнце между тем ему палило
Венец кудрей, суровый свет свой лило
В отважный ум – и наслаждался он.
1896
2
Средь волн
И плавал он в сверкающих волнах,
И говорил: вода—моя стихия!
Ныряя в зыби, в хляби те глухие,
Как тешился он в мутных глубинах!
Там он в неистовых терялся снах.
Потом, стряхнув их волшебства лихие,
Опять всплывал, как божества морские,
В сознаньи ясном, в солнечных странах.
С собой он брызги вынес из пучины.
Мы брызгаться пустились, как дельфины,
И ослепительный поднялся плеск.
Я, ослеплен и одурен, метался.
Его же прояснял тот водный блеск:
Дух в лучезарных взрывах разрастался.
1896