Конечно, никто лучше прежнего, царствие ему небесное, начальника городской полиции алькальду помочь бы не смог, но увы, – сеньор Рохо сокрушенно вздохнул, – что есть, то есть. И хотя отстранить этого юнца было не так уж и сложно, планы алькальда могло осложнить то, что за этого юного выскочку поручился начальник следственного отдела криминальной полиции Сарагосы капитан Мартинес. И выход в такой ситуации был один: обращаться к своим людям все в той же Сарагосе. На крайний случай списать неудачу всегда можно, а главное, уже есть на кого, – этот недоносок сам подставился!
«Надо же такое придумать: использовать труп как женщину!»
Себастьян спал недолго, часа два. А потом солнце стало жарить так сильно, что из дощатого настила над его головой стала капать раскаленная сосновая смола.
Он ждал. Огромные зеленые мухи практически целиком облепили маленькое тело сеньоры Долорес, и стоило ему пошевелиться, как вся эта зеленая масса вздымалась и с жужжанием опадала снова.
Чтобы хоть как-то занять себя, Себастьян стал думать о боге, о падре Франсиско и о том, где и как может расти райский сад со странным названием Эдем. Но чем выше поднималось солнце и чем интенсивнее начинала капать смола, тем все более странным становились воображаемые им картинки, а бог и вовсе почему-то все больше напоминал конюха Энрике с большими ласковыми руками падре Франсиско, а божий Эдем – знакомый до последнего дерева огромный господский сад. А потом наступило самое жуткое, самое жаркое послеполуденное время, и, когда он уже стал думать, что скоро умрет, жара пошла на убыль.
Себастьян не сразу понял, что спасен, и сначала просто отметил, что впервые с самого утра некоторое время не становилось хуже. А потом внезапно осознал, что смола стала капать намного реже, и только тогда увидел, что солнце уже повернуло и теперь освещает пространство под мостом с противоположной стороны. А когда прошло еще столько времени, сколько надо, чтобы постричь половину кустов центральной аллеи, раскаленное светило коснулось горы Хоробадо, немного постояло на самом ее краю и рухнуло вниз, в ад.
Себастьян осторожно спрыгнул с балки и, разминая ноги, прошелся по кругу. Затем подошел к балке, на которой лежала сеньора Долорес, и взялся за подсохшие за день концы жердей. Немного постоял и рывком потянул волокуши на себя.
Она все-таки упала. Что-то зловеще хрустнуло, и, когда Себастьян выбрался из-под волокуш и осмотрел свой груз, оказалось, что одна жердь треснула пополам, а несколько шелковых веревок лопнули, и теперь ничем не поддерживаемое тело сеньоры свободно касается земли.
Себастьян оглянулся по сторонам. Вырубить новую жердь было не из чего, да и нечем. И тогда он глубоко вздохнул, отвязал сеньору Долорес от жердей, зашвырнул их в реку, остатками уцелевших веревок притянул ее тело к корсету, снова влез в корсет и потащил ее, крепко привязанную, уже на спине.
Уже вторую ночь подряд в доме Эсперанса не спали. Жуткое известие о краже тела сеньоры