На всякий случай он засунул банковскую упаковку в ее сумочку, но она этого и не заметила. Она вообще выглядела очень рассеянной. Ушла и даже не поцеловала на прощание. Обиделась, может быть…
Верочке удалось пробраться в свою комнату незамеченной соседями. Только здесь, вытряхивая из сумки все свое, привезенное с квартиры господина Бармина, она обнаружила пачку долларов. Это были очень обидные деньги. Практически – плата за любовь.
В красивом порыве актриса Заботина распахнула окно, сорвала с долларовой пачки полоски банковской упаковки, распушила купюры, размахнулась и замерла… Был бы перед ней зрительный зал, она бы непременно швырнула эти грязные деньги. Но проводить такую сцену без публики смешно, глупо и расточительно.
Тут ей на глаза попалась резинка, купюры сами собой сложились и были перетянуты в пачку не хуже банковской.
А еще Верочка вспомнила о своей мечте: надолго уехать из суетной Москвы и поселиться в маленьком домике на берегу Оки. Где-нибудь около Коломны.
Мечта эта тянулась за ней из детства, но никогда не была так реальна. Раньше перед ней все время стояла какая-нибудь цель: поступить в театральный, закончить его, накопить на квартиру, получить роль в театре, выйти замуж за этого бездушного Льва… Сейчас все эти цели испарились, а новых еще не появилось. Ни одной, кроме домика на Оке. И эта увесистая пачка американских денег придавала этой идее вполне реальные черты.
Сборы были недолги…Через час Верочка сидела в электричке, которая шла до Коломны.
Сегодня он опять провожал ее, но без нервозности. Завтра Ольга едет с туристами в Европу. Значит у него есть время подготовиться к акции… Так удачно, что у него в голове засело это красивое слово: не убийство, а акция.
Теперь все можно делать без суеты и спешки.
Алиби он себе почти подготовил. Заказал на три дня гостиничный номер в Суздале. Туда он часто ездил по делам. Теперь надо заехать пораньше, засветиться, в день икс смотаться на машине в Москву, провести акцию и к ночи вернуться в старинный русский город.
Пистолет у него тоже почти в кармане. Трудности будут, но небольшие.
А место акции он выбрал давно. Это глухой двор рядом с переулком Сивцев Вражек. В первый момент он испугался столь странного названия. Хорошее ли место для акции? Что-то в этом имени свистящее, что-то вражеское. Но потом он сообразил, что сивый это, возможно, старый, седой и глупый, как тот сивый мерин. А от второго слова просто отлетела когда-то первая буква «О». И из страшного названия получилось простое: Старый Овражек. Вполне подходящее место для того, что он задумал.
– Дорогой, давай пойдем в тот дворик. Там чудесная лавочка в глубине двора за деревьями. Помнишь, мы на ней целовались?
– Конечно помню. И, правда – замечательная лавочка. Пойдем…
Это он так сказал ей. А подумал он совсем другое: «Дура ты, дура! Куда тебя тянет? Именно на этой лавочке через неделю я тебя убью»…
– Я в тебя влюбилась не с первого раза. Знаешь когда?
– Знаю!