Исчезает.
Оставив хватов в недоумении.
– А Нежный Червь брехал: до следующего вечера не пшикнет…
– Кто брехал? Нежный Червь?! Сам ты брехун!
– Но ведь пшикнул…
– Нафири-су ругаться станет. Он жертву для Дождевания заказывал…
– Ага… задаток дал…
«Пшик» настиг меня внезапно. Я едва успел захлопнуть смотровую щель и рухнуть на любимый сундучок. Старец-Облако злорадно впился в зад мой острым краем: надо будет выбрать время, натворить себе напильник (по возможности дрочевый) и сточить у Старца зубы…
V. Хокку «На пороге старости размышляю о вечном»
Есть некий тайный смысл,
Невыразимый словом,
У чтения в сортире.
VI. Ул. Героев Чукотки, 26, кв. 31, с выходом на балкон и в чат
У всех этих «фэнтезийщиков» проблем с русским языком не возникает – в литературе такого свойства он удивительно однообразен и бесцветен, это, фигурально выражаясь, язык для бедных. Отношение «массолита» к языку везде и всегда прагматически-функциональное, поэтому беллетристическое слово является носителем смысла, но не самим смыслом, не реальностью мистического порядка. Впрочем, «Влад Снегирь», «Н. Маржецкий», «Лидия Березка» – это вовсе не имена писателей, а торговые марки, потому и место им в одном ряду со «Smirnoff», «Adidas», «Pepsi» и «Tampax»…
– Убился! Насмерть убился! Ой, божечки!..
– Убился – то ладно. Давно пора. Стекло разбил, вражина…
– Теперь дуть будет…
– Милицию вызывайте!
– «Скорую»!..
– И пожарную!
– Пацаны! Щас пожарники приедут! Айда смотреть!
– Гав! Гав! Ва-а-аууу!
– Дик, фу! Вечно ты всякую гадость…
На вопросы типа: «Самый умный, да?» и особенно: «Тебе что, больше всех надо?!» – я с детства любил отвечать утвердительно, огребая по шее за дурное любопытство. Наука не пошла впрок: каким я был, таким остался. Вот и сейчас спросонья бреду на балкон. Спасибо оттепели и моей лени: все собирался заклеить от сквозняков, да как-то…
Внизу, у подъезда – вавилонское столпотворение. Лает спаниель Дик, галдит пацанва, охают старушки – божьи одуванчики. Близ цистерны с минеральной водой народ машет канистрами, но отходить боится – очередь. Свалишь на минутку, а потом начнется: «Вы здесь не стояли! Клава, подтверди!» Ремонтных дел мастера из соседнего дома гурьбой вывалили на внеплановый перекур.
Люди при деле: участвуют.
Открываю створки окна. Высовываюсь по пояс. Холодно, но возвращаться за курткой лень. Шагах в четырех от двери подъезда, в эпицентре волненья народного, расплескав лужу, засыпан осколками стекла…
Ясно.
Бедолага Горец в очередной раз решил оправдать прозвище. С какого же этажа ты выпал, красавец? Поклонник Ламберта ворочается, делает попытку встать,