Вернита заметила, что он высок и широкоплеч. В нем ощущалась спокойная, уверенная сила, чем-то напомнившая девушке отца.
«Должно быть, ему за тридцать, – подумала Вернита. – Кто бы это мог быть?»
Принцесса снова нежно улыбнулась собеседнику, и у Верниты не оставалось больше сомнений о его роли в этом доме.
Любовные приключения принцессы Боргезе описывались в газетах с откровенностью, мало что оставлявшей даже самому пылкому воображению.
Вся Франция знала, что после гибели на войне первого мужа принцессы брат поспешил найти ей второго, чтобы хоть как-то удерживать любвеобильную Полину в рамках приличия.
Уже два года принцесса была замужем вторым браком за итальянским князем Камилло Боргезе. Эдвард Уолтем, приехавший с семьей во Францию как раз во время их помолвки, говорил, что, если бы не братец Бонапарт, бедная корсиканская дворянка не могла бы и помышлять о такой блестящей партии.
В свои семнадцать лет Вернита обожала романтические истории и жадно ловила все подробности о женихе Полины.
Она узнала, что князю двадцать восемь лет, что он – типичный итальянец с темными кудрями и сияющими черными глазами.
Кроме того, он – владелец несметного богатства, огромных поместий в Италии и уймы титулов.
Леди Уолтем, не меньше дочери интересовавшаяся помолвкой принцессы, рассказывала дочери:
– Говорят, что собрание драгоценностей Боргезе – одна из лучших частных коллекций в мире. Бриллианты Боргезе знамениты на всю Европу.
Князь и принцесса поженились в августе, вскоре после разрыва Амьенского договора.
Весь Париж восхищался пышной свадьбой. От мадам Данжу и Луизы Вернита знала все, даже самые мелкие подробности.
В конце осени, когда скудные средства Уолтемов таяли с ужасающей быстротой, Вернита услыхала от мадам Данжу, что принцесса ищет искусную портниху для пошива нижнего белья… Благодаря ее заказам леди Уолтем с дочерью существовали до сих пор.
Принцесса знаком подозвала модистку, не переставая улыбаться своему собеседнику.
«Кто бы ни был этот джентльмен, – подумала Вернита, – он совсем не похож на итальянца».
– По-моему, эта шляпка тебе идет, – заметил джентльмен, обращаясь к принцессе.
– Ты уверен? А поля не слишком широки?
– Они обрамляют твое лицо, словно нимб.
– Ты считаешь, мне нужен нимб?
– Что за ангел без сияния вокруг головы? – ответил джентльмен, и принцесса рассмеялась, показывая в улыбке белоснежные зубы.
– Отлично, я ее возьму, – сказала она модистке. – Сделайте мне еще несколько таких же. Только пусть все будут разные!
– Merci bien, madame la Princesse[3], – отвечала модистка, сгибаясь в низком поклоне.
Наконец-то принцесса заметила Верниту!
Она сделала знак рукой, и Вернита с сильно бьющимся сердцем приблизилась к софе, на которой возлежала красавица.
– Кто