– Твоя красота не нуждается в подтверждениях, – ответил граф. – Ты и сама знаешь, что всегда выглядишь прекрасно.
Это было чистой правдой, но Полина потребовала:
– Продолжай!
– Что же ты хочешь услышать? – спросил граф. – Что кожа у тебя словно жемчуг, рассыпанный по Млечному Пути?
Полина рассмеялась.
– Ты, Аксель, умеешь говорить комплименты! Тебя не сравнить с французами, которые повторяют всем женщинам подряд одни и те же казенно-льстивые фразы!
Граф улыбнулся:
– Кажется, тебя возмущают не столько сами однообразные комплименты, а то, что их повторяют всем женщинам подряд!
– Разумеется! – подтвердила Полина. – Как можно обращать внимание на других женщин, когда есть я?
– Мне кажется, – задумчиво произнес граф Аксель, – чтобы выглядеть еще прекраснее, чем сейчас, тебе не хватает неглиже.
Полина с любопытством взглянула на него.
Об одежде она могла говорить без конца – и всегда с живейшим интересом.
– Белого неглиже, – продолжал граф, – с розоватой каймой – под цвет твоей кожи – и украшенного серебристым шитьем.
Полина села в ванне, и из белой пены показались ее изящно закругленные груди.
– Аксель, ты гений! – воскликнула она. – Чудесно, чудесно! Почему я сама до этого не додумалась?
– Ты не видишь себя со стороны – так, как вижу тебя я, – ответил граф.
– Как только выйду из ванной, немедленно закажу такое! – воскликнула принцесса. – Белое с розовым и с серебряным шитьем! И к нему я, конечно, буду украшать голову серебристыми лентами!.. Поль, душ! – громко приказала она, и Аксель услышал наверху тяжелые шаги великана-негра.
– И кому ты поручишь этот заказ? – спросил граф, когда принцесса встала в ванной – прямо под дырой в потолке, откуда должна была литься вода.
– Разумеется, той же девушке, что уже сшила мне одно великолепное неглиже, – ответила принцесса. – Пошли за ней слугу. И немедленно! Она нужна мне как можно скорее!
– Могут возникнуть трудности, – с сомнением заметил граф.
– Трудности? – переспросила принцесса. – Какие?
Говоря это, она поправляла шелковую купальную шапочку.
– Швея, вчера принесшая это неглиже, – ответил граф, – едва выйдя из будуара, упала в обморок – очевидно, от недоедания. Мне стало жаль ее, и я отправил ее домой в своем фаэтоне.
– Ну, теперь-то она уже наверняка оправилась, – равнодушно заметила принцесса.
– Кучер сообщил мне, что, вернувшись домой, девушка узнала, что ее мать умерла, – продолжал граф. – Возможно, в подобных обстоятельствах ей придется прекратить работу и переехать к родственникам в провинцию.
Полина взвизгнула от ярости.
– Pardi! – выругалась она. – Этого не должно случиться! Она мне нужна! Только она, и никто больше! Так шить никто не умеет! Привези ее сюда немедленно, и я уговорю ее остаться в Париже!
– А если она не согласится? – спросил граф.
– Тогда