Шуршание распечатанных на принтере листов.
– Содержание в крови активного вещества «Фенрир» составило четырнадцать процентов, результаты кратковременного наблюдения за активностью вещества подтверждают его интенсивное распространение по внутренней среде пациента, – короткий кашель, снова шорох бумаги, – предварительный прогноз на поглощение «Фенриром» незараженных потоков крови составляет приблизительно тридцать часов. Общее состояние пациента удовлетворительное, системы функционирования без особого труда перестраиваются на «волчью» работу. Реакция на алкоголь положительная, реакция на наркотические препараты различной степени тяжести положительная, патологических заболеваний не обнаружено, генетических заболеваний не обнаружено в пределах его нормы, способность к воспроизведению пока в норме. Рана заживает, регенерация тканей происходит в соотношении с общим повышением активности «Волка». Ментальный фон не выше нормы, подверженность гипнотическим воздействиям не выше нормы, устойчивость к радиации выше нормы на три пункта…
– Довольно, – конунг кивнул. Оттар кивнул в ответ и закрыл папку. Аккуратно сложил в нее разложенные по столу бумаги.
Имя медика подземник узнал буквально несколько часов назад, как только из длинного дома коридорами и лифтами был снова доставлен в подвалы, где у северян располагалась лаборатория. Тот был невысок, узок в кости, носат и невероятно худ, являя собой классический штамп человеческого ученого. Увидев его в первый раз, когда тот по приказу Торбранда поднялся из-за пиршественного стола, кузнец едва сдержал смех. Может мечом он и ловок, но вот на руках дверг бы его просто изломал. Мысленно прикусив язык, Миха вдруг осознал, что невольно величает двергом уже и сам себя.
– Готовь окончательный анализ, – Оттар передал папку вождю, задумчиво прищурился и крутанулся на стуле, возвращаясь к своим компьютерам.
Кроме тощего викинга, кузнеца и конунга в просторной светлой лаборатории, одновременно являющейся и медицинским пунктом крепости, находились еще и раумсдальские ярлы. Викинги терпеливо занимали высокие вертящиеся кресла у свободной от приборов и машин стены, в то время как сам дверг, буквально только что освободившийся от липких датчиков и сенсоров, полуголым сидел на высоком и холодном операционном столе. Босые, и далеко не чистые, ноги болтались высоко над стерильным полом, но спрятать их от внимательного взгляда было решительно некуда.
Миха осторожно посмотрел на северян, словно ожидая вердикта. Чувство шока все же отступило, но так и не сформировавшаяся картинка зависла, не донеся до понимания дверга свой ускользающий смысл,