В гостиной было солнечно – день выдался упоительный, звонкий, и если бы не мутноватые подтеки на стекле, оставленные неистовым ноябрьским дождем, то можно было бы подумать, что опять наступила весна. Он пересек комнату, то и дело натыкаясь на ее вещи, – брошенные на стул шарф и перчатки, стоящую на полу ученическую сумку с тетрадями, из которой выглядывал приоткрытый очешник, закатившийся в угол патрон губной помады. Его, всегда ценившего чистоту и организованность, этот артистический хаос на удивление не раздражал. Своим появлением она сгладила многие углы его мировосприятия, переключив внимание на нечто более важное и значимое…
Этим он теперь и жил.
Выйдя из дома и окинув взглядом еще притихшие после субботних бесчинств парижские улицы, Родион решил прогуляться пешком до трамвая «Т 3» – это был самый быстрый способ добраться до антикварного рынка в Сент-Уэне. Трамвай не заставил себя ждать – негромко постукивая колесами и поблескивая остекленными боками, он подхватил озябших пассажиров и покатил по рельсам на север.
Некоторое время Родион пребывал в оцепенении, погрузившись в собственные мысли. Он вспоминал, как ровно два года назад он увидел Оливию на пороге своей больничной палаты. Расследование, которое он тогда вел, закончилось неприятно: невинно осужденный человек, получивший пожизненный срок, от обжалования своего приговора отказался. А копии документов по делу, которые Родион так скрупулёзно собирал на протяжении многих месяцев, попали в руки преступников. Он же подвергся нападению и оказался на больничной койке…
Но приостановить расследование он решил не поэтому – среди самых веских причин была и Оливия, ее безопасность. И кто бы мог подумать, что эта девушка сумеет занять такое важное место в его жизни!
«Т 3» замедлил ход – через пути в сторону стихийной барахолки перебегали какие-то изнуренные люди с клетчатыми, до предела набитыми вещевыми баулами. Родион дождался остановки и выбрался из трамвая, стараясь не попасть ногой в следы жизнедеятельности парижских собак, чьи хозяева, судя по количеству неубранных куч, совершенно потеряли гражданскую совесть.
– Месье желает телефон? – вкрадчиво произнес кто-то справа.
На Родиона смотрел курчавый мужчина с воспаленными, тревожно бегающими глазами. Суетливо оглядываясь по сторонам, незнакомец достал из-под полы два подержанных смартфона.
– Месье не желает телефон. Месье желает пройти, – невольно подстраиваясь под собеседника, произнес Родион и попытался совершить обходной маневр.
– А часы? Хорошие часы месье желает? – с неугасающей надеждой спросил толкач, глядя ему в спину. Но момент был упущен – Родион уже миновал тесный пятачок вещевого рынка и скрылся под мостом, направляясь в сторону старой «блошинки».
«Как все изменилось здесь с тех пор, как я был студентом», – думал он, оглядывая снующих туда-сюда смуглых людей с какими-то тюками и коробками, покачивающиеся на ветру