– Ты куда?! Он что, может ездить?!
– Может. А я на запад.
– Зачем?
– Поближе к вулкану Олимп. Просто он далеко, и я решил перебраться к нему поближе, чтобы потом на байке далеко не ездить.
– Давай лучше сейчас на байке поедем!
– Тогда получится часов восемь-девять. А если ты за это время в туалет захочешь? Лучше уж поближе перебраться.
После обеда мы весь оставшийся ««день» (по нашему режиму) спокойно и неторопливо ехали на запад, потому что зонд не мог передвигаться быстро таким способом. Скоро степь закончилась, и началась пустыня. Не та, в которую мы ездили на байке. Эта была намного больше, и песчаные дюны здесь были не такими высокими. Мы проходили километр за километром, объезжая дюны и фотографируя панорамы. Тут и там попадались маленькие ««призраки». Шасси стали увязать в песке и сильно тормозить зонд, но я тут же нашел выход из положения. Я уменьшил давление шасси на песок, включив винтовые двигатели. Они тянули зонд вверх, но не поднимали его над землей, а только уменьшали его вес, и зонд почти не проваливался.
««Вечером» надо было укладываться спать, и мы остановились. До вулкана оставалось чуть больше двухсот километров. Зонд не располагал кроватями, но мы захватили спальники и улеглись прямо на полу, для мягкости подложив под себя скафандры. Пришлось затемнить все окна, потому что солнце хоть и садилось, но было еще высоко и внутри было очень светло, здешний суточный цикл немного не совпадал с нашим режимом дня. Местной солнечной радиации можно было не бояться – стекла были буквально напиханы огромным количеством микроскопических частичек свинца, который ее хорошо поглощал и не пропускал внутрь, не говоря уже о корпусе зонда.
Мы проснулись, когда только-только начинало светать. Но по режиму, было уже раннее утро, шесть часов. Я быстро почистил зубы, убрал затемнители с окон, завел «дом на колесах» и отправился дальше.
– Куда ты в такую рань? – лохматая Катя выглянула из-под спальника, сонно потирая глаза.
– Спи давай! – Я фыркнул от смеха, взглянув на нее. – Когда проснешься, мы уже приедем.
Небо на востоке постепенно окрашивалось в голубой цвет. Через три часа из-за горизонта показался уступ. Вспомнив особенности марсианской географии, которые я знал, и сверившись с картой, я понял, что это уступ горы Олимп. Я все ехал и ехал, а уступ почти не приближался. Он стал похож на огромную стену, высотой до пяти километров, которая простиралась далеко направо и налево, уходя за горизонт. С каждой минутой она становилась все больше. Через полчаса зонд, наконец, подъехал к ней вплотную и остановился. Мы, поскорее