И, видимо, желая меня как то задеть, Рахимов с улыбкой перед моим уходом сказал, что для получения обвинительного заключения направит мне повестку. На что я в ответ посоветовал быть внимательным и не забыть ни одного доказательства при составлении оного заключения. На том мы и попрощались. И сразу скажу, что в следующий раз мы очно встретились лишь года через полтора, и при встрече Азат Рахимов с виноватым лицом будет убеждать меня в том, что по следствию он делал лишь то, что ему указывало руководство.
– 3 —
Примерно через неделю мне из колонии позвонил Игнатов и сказал, что назавтра его вывозят этапом в СИЗО. При этом он был немного напряжен, и как он сам объяснял, Сережа боялся, что его вывезут из колонии и будут с помощью насилия принуждать к ложным показаниям в отношении меня. Себя он уже давно чувствовал разменной монетой во всем этом деле, а в разговорах со мной всегда делал акцент на то, что я прежде всего заинтересован, чтоб в отношении него не применялись какие-то силовые методы. Короче, трус и подлец Сережа Игнатов подтекстом мне говорил: «Если будут бить, то я подпишу все, что они захотят».
Не в такой мере, как Сережа это пытался преподнести, но доля правды в его словах была. Поэтому я связался со своими знакомыми в СИЗО-1, с кем контактировал полтора месяца проведенных там, и попросил присмотреть за Игнатовым, пока он будет находиться в тюрьме. Это, по крайней мере, позволило бы мне вовремя узнать, если его куда-то вывезут. А также, учитывая определенную сплоченность тюремного контингента в то время, ему дали бы поддержку, если бы он не захотел ехать, скажем, в тюменский ОБОП.
К слову заметить, в те годы Тюменский Централ жил гораздо организованнее во многих смыслах, чем в настоящее время. Арестанты знали все, что происходит на продолах тюрьмы, и отслеживали передвижения и сотрудников администрации, и арестантов, когда последних куда-то выводили из камеры. Сообщения из одного конца тюрьмы в другой, если не было иной связи, доходили по цепочке в считанные минуты. И если имелись основания полагать, что арестанта вывели из камеры и применяют к нему какие-то незаконные методы воздействия, то в его поддержку согласованно шум мог поднять целый тюремный продол или даже корпус.
Из колонии до тюрьмы Игнатов добрался без происшествий и был определен в обычную камеру, в которой даже среди его сокамерников оказались мои знакомые. Через пару дней